«Магия, инкорпорейтед». Дорога Доблести

Улицы показались мне грязнее, дома — ниже, а заголовки газет — хуже прежнего. Я перестал читать газеты и решил тут не задерживаться — думал о Калифорнии как о своем доме. Я позвонил маме, она сердилась за мое долгое молчание, и я пообещал приехать на Аляску, как только смогу. Как они поживают? (Я думал, что моим сводным братьям и сестренкам, возможно, потребуется денежная помощь для получения образования.)

В общем, у них все было в порядке. Отчим еще летал и даже получил повышение по службе. Я попросил всю корреспонденцию пересылать на адрес тетки.

Калифорния выглядела лучше, чем Нью-Йорк. И все же это была не Невия. И даже не Центр. Народу здесь оказалось больше, чем мне помнилось по старым временам. Все, что можно сказать о калифорнийских городах, — это что они лучше многих других. Я навестил тетку с дядей, потому что они были ко мне добры и я намеревался истратить часть швейцарского золота на выкуп дяди у его первой жены. Оказалось, что она уже умерла, и теперь они поговаривали о строительстве собственного бассейна.

Так что я помалкивал о своих деньгах. Их избыток уже однажды чуть меня не погубил, в результате чего житейского опыта у меня заметно прибавилось. Я решил следовать правилу Их Мудростей: лучшее — враг хорошего.

Студенческий кампус показался мне меньше, чем был, а студенты — и вовсе юнцами. В их глазах, вероятно, я выглядел стариком. Я как раз выходил из пивнушки, что напротив административного корпуса, когда туда вошли двое в свитерах с буквами-нашивками за спортивные достижения, отпихнув меня в сторону. Второй из вошедших сказал:

— Куда прешь, папаша!

Я не стал его убивать.

Футбол был восстановлен в правах, тренер новый, новые раздевалки, стойки выкрашены, поговаривали даже о собственном стадионе. Тренер слыхал обо мне. Он знал про мои рекорды и был не прочь сделать себе на ком-нибудь имя.

— Ты ведь вернешься в команду?

Я ответил, что не уверен.

— Ерунда! — сказал он. — Ты же должен получить этот дурацкий диплом. Будет глупо, если ты позволишь армейской службе погубить свою карьеру. Послушай… — И он понизил голос. — Говорить о ставке уборщика в спортзале не приходится — Ассоциация спортивных команд смотрит на это косо. Но ведь может же парень снимать жилье на стороне, что устроить вовсе не трудно. А если платят наличными, то кому какое дело? Помалкивай в тряпочку — и порядок… А ветеранские денежки пойдут на карманные расходы.

— Так у меня их нет, ветеранских-то.

— Ты что, старик, газет не читаешь?

У него оказалась вырезка. Пока я отсутствовал, на участников моей «невойны» распространили права ветеранов.

Я обещал обдумать его предложение.

Хотя, если честно, такого намерения у меня не было. А вот завершить инженерное образование — это я решил твердо, так как вообще не люблю оставлять свои дела незаконченными. Только не в этом колледже.

Этим же вечером я получил весточку от Джоан, от той девчонки, что так здорово проводила меня в армию, а потом выскочила замуж. Я сам намеревался отыскать ее и завернуть к ним с мужем в гости, но до сих пор не узнал ее новой фамилии. Но она сама повстречала мою тетку в магазине и позвонила.

— Изи! — воскликнула она, как мне показалось, с радостью.

— Кто это? Минутку… Джоан!

Сегодня же прийти к ним на ужин? Отлично! Что ж, я с нетерпением буду ждать встречи с тем счастливчиком, который стал ее мужем.

Джоан была все такой же хорошенькой, наградила меня отменным поцелуем, ознаменовавшим радость встречи, чисто сестринским, но вполне аппетитным. Потом я познакомился с их детишками — один был еще в колыбельке, другой уже учился ходить.

Муж был в Лос-Анджелесе.

Мне следовало бы тут же взяться за шляпу. Но она сказала, пустяки, муж звонил уже после нашего разговора, сообщил, что задерживается в Лос-Анджелесе еще на ночь, и, конечно же, разрешил тебе сводить меня в ресторан, он ведь видел, как ты играешь в футбол, и, может, я соглашусь завтра вечером сходить с ним в боулинг, а в ресторан сегодня не получится, не удалось договориться с приходящей няней, а кроме того, сейчас должны забежать «на стаканчик» ее сестра с мужем, ужинать они не останутся, устали после работы, да ладно, мы же старые друзья, ты ведь помнишь мою сестру, вон они уже на крыльце, а я еще и детей не уложила…

Ее сестра с мужем пришли только на один стаканчик. Джоан с сестрой пошли укладывать ребятишек, а муж остался со мной и спросил, как дела в Европе, поскольку он знал, что я только что оттуда, после чего сам рассказал мне, как идут дела в Европе и что там надо изменить.