Магия крови

Похолодало. Мои руки покрылись гусиной кожей, и я ускорила шаг. Это был великолепный вечер. Я провела его с прекрасным парнем; я искренне улыбалась ему, а он не считал меня ненормальной. А еще Ник видел, как я колдовала. Я сделала это неосознанно. Кровь из ранки на губе послужила катализатором, а всплеск возбуждения из-за наших поцелуев усилил действие магии. А значит, причиной превращения стало наше общее настроение.

— Мы уже у кладбища? — спросил Пик.

Я обернулась и сразу почувствовала дрожь во всем теле. Из-за низкой каменной стены виднелись надгробия.

— Да. Твой дом в той стороне. — Я показала рукой направо. — А это лес вокруг него.

— Понятно, — задумчиво кивнул он. — А как ты тем вечером оказалась там? Проводить магический ритуал нужно обязательно на кладбище?

— Нет, думаю, что не обязательно, но мне нравится бывать там, рядом с отцом.

— На этом кладбище хоронят всех местных? — спросил Ник, когда мы перелезли через стену.

— Нет. Мои родители были первыми за много лет. К примеру, твой дедушка покоится на лучшем и более современном кладбище в северной части Йелилана. Я, правда, не знаю, почему люди хотят хоронить своих усопших именно там. То кладбище слишком уж… аккуратное. Фальшивое. — После недолгой паузы мой голос зазвучал тише и печальнее. — Смерть не нуждается ни в том, ни в другом.

— Может, людям как раз именно это и нравится? Возьми, к примеру, воинские кладбища. Сплошные ряды маленьких надгробий, причем совершенно одинаковых. Простых, ровных, безликих. И ничто не напоминает о войне.

Мне опять захотелось взять Ника за руку. Он двигался чуть впереди меня, и я внимательно рассматривала его. Он был долговязым и немного неуклюжим и напоминал молодое дикое животное, у которого лапы кажутся слишком большими по сравнению с телом, но зато когда оно вырастет, станет самым прекрасным существом из всех. Он мне нравился, даже со спутанными волосами и в нелепой шляпе.

Я вдруг осознала, что мы приближаемся к могиле моих родителей, и перестала улыбаться.

Оглянувшись, Ник спросил:

— Ты в порядке?

— Да. — Опустив голову, я зашагала быстрее — почти побежала по вившейся, заросшей травой тропке. — Если мы срежем здесь угол, то выйдем к забору моего дома.

Ник приподнял брови, а я вдруг засмеялась, но смех получился каким-то неестественным, нервным.

— Если ты… ну захочешь зайти ко мне, то добро пожаловать.

Резко остановившись, Ник обхватил меня руками, прижал к себе и поцеловал, вновь заставив меня прогнуться, как тогда, во время танца.

— С удовольствием зайду, — прошептал он у моих губ, потом ослабил хватку и дал мне выпрямиться.

Я кивнула, прерывисто дыша, и пошла вперед. На этот раз он следовал за мной.

Глава четырнадцатая СИЛЛА

Я смотрела, как закипает вода и тонкие нити пузырьков поднимаются к поверхности. Ник стоял прямо у меня за спиной и гладил меня.

— Моя мачеха упала бы замертво, если бы увидела нас сейчас. Может, позвать ее?

— Почему ты ее так не любишь? — Я потянулась и присела прямо на стол, между двумя одинаковыми чашками, в которых лежали пакетики с чаем, бумажные флажки свешивались с краев.

— Она пришла в контору отца, чтоб попросить помощи в деле о нападении, но, я почти уверен, они были в постели уже после ужина, — произнес Ник, пожав плечами и глядя в окно.

Задумавшись, я болтала ногами, постукивая каблуками по ящикам стола.

Ник отвернулся от окна, и наши взгляды встретились. Я, облизнув губы, опустила голову и стала рассматривать свои кольца.

— И так всегда, — продолжил он, подойдя к столу и подвигая к себе стул. — Лилит говорит, отец подчиняется. Когда мы узнали, что дедушка умирает, она сразу сообразила, что к чему. «Это же отличное место для писателя-романиста», — передразнил он мачеху писклявым голосом. — Она озабочена своей литературной карьерой, а еще хочет детей. Детей! Ты можешь поверить в такое? Ведь моему отцу почти пятьдесят.

— А ей?

— Ну, она моложе. Ей тридцать два.

Вода наконец закипела. Я соскочила со столешницы, залила чайные пакетики и накрыла чашки блюдцами.

— Чтобы лучше заварился, — объяснила я в ответ на недоуменный взгляд Ника и пододвинула к нему одну из чашек. — Ты можешь уйти… если хочешь.

Он не сдвинулся с места.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — спокойно спросил он, переводя взгляд на мои губы.

Не успев осознать, что делаю, я приблизилась к Нику вплотную. Он откинул голову назад, чтобы лучше видеть мое лицо. В искусственном освещении кухни он выглядел старше, спокойнее и сильнее. Его руки покоились на коленях; большие широкие руки, способные удержать все что угодно. Черноту его глаз словно смыл яркий свет, льющийся из бронзовых бра. Он заморгал, и я коснулась его щеки, погладила пальцами уголки его глаз, откуда в свое время расползутся сети морщин.

Крепко сомкнув веки, я поцеловала его.