Магия крови. Инкуб – II

Гемме живо вспомнился запах ладана; благостное выражение на лицах окружающих; невнятный речитатив батюшки, размахивающего кадилом; умиротворение на лице матери. В своё время та любила ходить в церковь и при этом частенько брала с собой дочь. А ещё девочке сразу же вспомнились её ласковые глаза, тёплая ладонь, поправляющая выбившиеся из-под платка непослушные прядки волос и тихий шепот: «Деточка, давай поставим свечки за упокой души твоих бабушки и дедушки. Пусть они порадуются на небесах, какая у них хорошая внучка…»

* * *

Идущая служба маленькой Гемме не понятна и пока мать молится, она переминается с ноги на ногу и с любопытством оглядывается по сторонам. Богатые иконостасы в золочёных окладах притягивают её взор, и от нечего делать она рассматривает благообразные лица святых. Они настолько похожи друг на друга, что она никак не может их отличить друг от друга. «У этого есть борода, а у этого полосатые штаны, как у нашего соседа дяди Гриши», – тихонько бормочет она и вдруг наталкивается на строгий взгляд.

«Ой!» – девочка примолкла, не в силах отвести глаз от прекрасного лица. Святой на иконе совершенно не похож на других. Он кажется ангелом, сошедшим с небес, но без присущей их изображениям отрешённой безмятежности. За внешним спокойствием святого кроется внутреннее напряжение и живой интерес. О нет! Он ещё не умер для мира. Девочке кажется, что тёмные глаза глядят прямо в её душу и строго вопрошают, на самом ли деле она такая хорошая девочка, какой её считает мама. Гемма сразу же припомнила недавнее происшествие.

«Я разбила китайскую чашку, а сказала, что это Мурзик, – покаялась она, охваченная чувством вины. – Но вы не думайте, я не лгунья! Я обязательно скажу маме и попрошу у неё прощения. Честное-пречестное!».

Девочке кажется, что после её признания взгляд святого потеплел, и она радостно заулыбалась.

«Впредь не обманывай маму, да и котёнок не заслужил полученную трёпку».

«У Мурзика я тоже порошу прощения!»

«Вот и умница!»

«Вы больше не сердитесь?»

«Разве можно сердиться на такую хорошую девочку? – ласково улыбаясь, отвечает святой, и икону охватывает золотое сияние…

* * *

Заворожённо глядя на юношу, Гемма невольно шагнула к нему. «Вылитый архангел Михаил и такой же сердитый, как он вначале!» Сияющее личико девочки не осталось незамеченным. Юноша перестал злиться, и с недоумением посмотрел на неё, не понимая, что происходит. Обычно такого возраста малявки ещё не обращали на него внимания, да и чувствовалось, что здесь что-то другое, а не ранний женский интерес к противоположному полу. Его внимательный взгляд быстро прошелся по тощей фигурке и остановился на лице. Он откровенно поморщился. У дурно одетой девочки был запущенный и какой-то голодный вид. На бледном и не слишком чистом личике под глазами залегли синие тени, и она больше походила на старушку, а не на ребёнка десяти лет. «В общем, вылитая привокзальная побирушка», – резюмировал он про себя.

– Блин! Ну, ты и сволочь! – процедил юноша сквозь зубы и с яростью уставился на отца Геммы. – Гад! Ладно, я для тебя чужой, но неужели не жалко родную дочь? – он ухватил воротник обтрёпанного пальто девочки. – Это что? Вы что, на помойке отрыли эти обноски? И вообще, никак твоя подлая семейка морила девчонку голодом.