Магия Крови (ЛП)

Серебряный свет вспыхнул в том месте, куда я наступила. Он метнулся вдоль резного контура двойного круга, воспламеняя его. Магия забурлила между свитками. Стена серебристого сияния поднялась вверх, изолируя меня от внешнего мира. Не хватало только, чтобы какая-нибудь чудовищная тварь появилась и попыталась съесть меня.

Дорогие раввины, мне очень жаль, что я уничтожила вашего парня из круга. Вот его голова в качестве сувенира. Да, им это понравится.

Магия покусывала мою кожу крошечными острыми иголками, словно прощупывая почву. Я напряглась.

Тонкие трещины расползлись по полу. Сквозь щели пробивался бледный свет. Что-то приближалось. Я замахнулась мечем, разминая запястье.

Мощный всплеск энергии взорвался подо мной. Магия пронзила мои ноги и разрывала тело в мучительном потоке, терзая внутренности, как будто каждая клетка моего тела была обнажена. Это заставило меня закричать, и поток света вырвался из моего рта яркими лучами, такими сильными, что я ослепла. У меня закружилась голова. Все болело. Ослабевшая и опустошенная, я сжимала свой меч.

Дыши. Раз, два, три…

Постепенно зрение прояснилось, и я увидела полупрозрачный защитный барьер, а за ним свитки, мерцающие на каменных столбах. Темно-синие потоки магии, сияя, скользили вверх и вниз. Какого черта? Я подняла голову. Последние остатки магии, прошедшие через меня, парили в облаке индиго, медленно сливаясь с чарами полупрозрачной стены.

Черт возьми. Стена по периметру круга не была настоящим защитным барьером, хотя выглядела и ощущалась как таковая. Это был Ара, специально зачарованный механизм. Я читала об этом, но никогда не встречала раньше. Он дремал, пока какой-то идиот, вроде меня, не входил в него и не жертвовал немного волшебного сока, чтобы заставить его работать. Он поглотил мою магию и стал синим. Если бы я была вампиром, свечение стало бы фиолетовым.

Мне пришло в голову, что мои ноги больше не касаются земли. Краем глаза я увидела то место, где раньше был пол, но его там больше не было. Я посмотрела вниз. Пол исчез. На его месте зияла черная дыра, и я парила над ней в невесомости.

О, замечательно. Просто отлично.

Я раскрыла ладонь, показывая пергамент. Перышко света смахнуло его с моей ладони и подняло в воздух на уровень моих глаз.

Магия поддалась. Длинные прожилки цвета индиго протянулись сквозь Ара и вонзились в пергамент. Он задрожал, запутавшись в паутине голубых нитей.

Хорошо, что храм был огражден защитным барьером, иначе любой, у кого есть хоть капля силы, смог бы почувствовать этот фейерверк.

Нити, сжимавшие пергамент, стали темно-синими. Круг подхватил магию пергамента, и теперь она распространялась по свету.

Мощный магический импульс прошел внутри Ара.

Середина пергамента стала гладкой. Потертые линии, сминающие грубую бумагу, исчезли. Чернила появлялись медленно, как проявленная фотография. В углу образовался магический квадрат. Ассорти геометрических фигур: спирали, круги, кресты…

Магия пульсировала снова и снова, как звон большого колокола. Все мое тело гудело от этого эха. Поторопись, черт тебя побери.

Рваные края бумаги росли по мере того, как на нем накапливалась паутинка. Пергамент, должно быть, был всего лишь маленьким кусочком оригинального свитка, его верхним левым углом, и теперь круг восстанавливал его таким, каким он был прежде.

Появились слова, написанные на иврите. Между ними проходили строчки поменьше, написанные на английском.

Я опустошаю землю и превращаю ее в пыль,

Я уничтожаю города и превращаю их в сор,

Это было знакомо. Я уже слышала это.

Я сокрушаю горы и распугиваю всех диких зверей,

Я вспениваю море и сдерживаю его приливы,

Напрягая мозг, я пыталась вспомнить, где же я читала это раньше.

Я приношу могильную тишину в дикие уголки природы,

Я пожинаю человеческие жизни, не оставляя шанса на спасение,

Ну, давай же, давай. Откуда это взялось? Почему это застряло в моей голове? Слова продолжали появляться, все быстрее и быстрее. Я пробежала глазами строчки.

Я приношу мрачные знамения и оскверняю святые места,

Я выпускаю демонов в сакральные жилища богов,

Я разоряю дворцы королей и отправляю народы в траур,

Я сжигаю цветы полей и садов,

Последняя фраза вспыхнула на конце свитка. Это пронзило мой разум. Холод покусывал мои пальцы.

Я позволяю злу войти.