Магия крови. Розмарин и рута

Шатаясь, я отступила на пару шагов, спасаясь в формальностях, и поклонилась, задержавшись в нижней позиции. Одно могу сказать насчет аристократии: у них, по-видимому, бедра сильнее, чем у всех пловцов-синхронистов, вместе взятых. Выполнять формальные поклоны трудно, и это всегда хороший стимул как следует заняться растяжкой, прежде чем мне придется снова этим заниматься.

— Тоби? — недоуменно произнес Сильвестр.

— Не думаю, что она выпрямится, пока ты не поприветствуешь ее, дорогой, — заметила Луна.

— Я ж ее поднял. Это не считается приветствием?

— Я имела в виду — более формально.

— О! — Сильвестр прочистил горло. — Да, Октобер, я вижу тебя. Может, ты прекратишь это? Где ты была?Ну, я знаю, где ты была, глупый вопрос, забудь, что я спросил, но мы все ужасно беспокоились из-за тебя, знаешь ли. Мы узнали, что ты вернулась, только когда Роза любезно сообщила. — Теперь в его голосе звучала легкая обида. — Я посылал тебе письма. Разве ты их не получала?

— Да, ваша светлость, получала, — ответила я, выпрямляясь,— Я просто… я не была готова на них ответить.

— Но почему? — спросил Сильвестр с видом ребенка, которому только что сказали, что Рождество отменяется.

— Полагаю, я знаю ответ на этот вопрос, — вмешалась Луна, положив ладонь на его руку и улыбаясь мне тепло, пусть и немного печально. — Привет, Тоби. Хорошо выглядишь.

— Вы тоже, ваша светлость, — сказала я, улыбаясь в ответ. Не могла удержаться. Сложно смотреть на Луну и не улыбаться.

Невысокая, стройная, компактная — можно было бы описать герцогиню Тенистых Холмов этими словами, если бы они не заставляли ее казаться такой хрупкой. Луна — маленькая женщина, но она какая угодно, только не слабая; ее руки окрепли от многочасовой садовой работы и всех тех волшебных чар, которыми обладают кицунэ. Их силу выдает количество хвостов, а у нее их три, лоснящихся и покрытых серебристым мехом. Волосы до талии заплетены в косу, и она одета в одежду садовника, игнорируя формальность обстановки. Луна никогда не была сторонницей излишних церемоний.

— Тебе следовало прийти раньше, — мягко выругала она меня. — Нам тебя не хватало.

— Мне вас тоже не хватало, — признала я и повернулась к Сильвестру. — Ваша светлость…

— Мы искали тебя, — перебил он. В его словах прозвучала настойчивость, как будто в мире не было ничего, что я хотела бы услышать сильнее, чем то, что он собирался мне сказать. — Мы искали тебя повсюду. Ты должна мне верить. Когда ты пропала, я отправил Этьена прочесывать город, я отправил с ним половину рыцарей, я сделал все, что мог, а ты просто… ты просто исчезла, Тоби. Мне так жаль.

Жаль? Он признался, что отвлекся от поисков жены и дочери, — признался, когда жена стоит рядом с ним, ни больше ни меньше, — и говорит мне, что ему жаль?Я потеряла дар речи, не зная, что сказать.

Рейзелин спасла меня от необходимости ответить, встав по другую сторону от отца, обвив руками его руку и уставившись на меня. Ее глаза были такими же золотыми, как у отца, но в то время, как его золото было теплым и радушным, ее казалось змеиным, взглядом хищника.

— О, посмотрите, — сказала она, — она наконец соблаговолила явиться и лицезреть последствия своей неудачи. Привет, неудачница. Как твои дела?

— Здравствуй, Рейзелин, — ответила я, стараясь сохранять сдержанность.

Какое бы облегчение я ни испытала при ее вмешательстве, оно умерло от ее слов.

Мы не знаем, что произошло с Луной и Рейзель в течение тех двенадцати лет, пока они отсутствовали,— двенадцати лет, совпавших с первыми двенадцатью годами моего собственного исчезновения. Но если я практически не помню этих лет, то им, видимо, пришлось многое прожить. Те, с кем я говорила, рассказали, что Луна вернулась более печальной, более странной, но Рейзель… Рейзель вернулась совсем другой. То, что с ней случилось, сломало ее, и, глядя на нее теперь, я начала понимать, что это уже не исправить.

— Мне было интересно, когда ты придешь сюда вся в соплях, — продолжила она. — Ищешь, что еще ты не можешь сделать? Уверена, у папы полно нерешаемых загадок и бесконечных квестов. Иди займись какими-нибудь из них.

— Рейзель, довольно! — резко перебил Сильвестр. — Я ее сеньор. Октобер здесь всегда рады видеть.

— Она что-то хочет, — сказала Рейзель. — Я чую.

— Рейзель, хватит, — вмешалась Луна.

Обычное спокойствие исчезло из ее голоса, смытое беспокойством и едва скрываемым раздражением. Значит, причина неприятного поведения Рейзель не только во мне.

— Она права, — сказала я. Сильвестр и Луна повернулись ко мне. Рейзель самодовольно ухмыльнулась с торжествующим видом. — Боюсь, я здесь, потому что мне кое-что надо. Или… ладно. Потому что мне нужно вам кое-что рассказать и попросить об услуге.

— Все, что угодно, — отозвался Сильвестр. — Ты это знаешь.

— Я в этом не уверена, — заметила я, переводя взгляд с него на Луну и обратно. — Ты слышал новости?