Магия крови. Розмарин и рута

Разумеется, это может быть нечто, просто любящее туман. В любом случае его могут использовать многие. Вытянув вперед руки, я вонзила пальцы в серую мглу, притягивая ее к себе. Я никогда не была хороша в плетении теней или работе с огнем, но дайте мне плотную пелену водяных испарений, и я кое-что сделаю. На этот раз моей целью была ясность: вода отлично подходит для того, чтобы смотреть как в магический кристалл, а туман — это просто вода, которая забыла о своих истоках.

В моих висках запульсировала боль, когда я повела руками, собирая туман между ладонями в шарик размером с бейсбольный мяч. Хороший знак. Раз головная боль усиливается, вероятно, чары работают. Я расплющила шарик в диск, приговаривая:

— Покажи, что ты видишь…

Воздух по другую сторону пойманного тумана начал очищаться, пока у меня в руках не оказалось нечто вроде маленького окошка в серой завесе. Мигрень вспыхнула, перед тем как притупиться в тягучую ноющую боль. Неудобно, но бывало и хуже. Я справлюсь.

Держа диск на расстоянии вытянутой руки, я начала медленно крутиться вокруг своей оси. Я засекла свою добычу на втором круге: существо, размерами и формой напоминающее маленькую кошку, скорчилось на крыше моей машины, покрытое короткими мягкими розово-серыми шипами. Более короткие шипы спускались по ушам и мордочке, из-за чего оно выглядело гибридом домашней кошки и розового куста. Оно казалось маленьким, безвредным и совершенно неуместным здесь. Розовый гоблин. Не самое крупное и злобное создание фэйри. Обычно в городе их не видать.

Оно потрещало шипами, когда заметило, что я на него смотрю, и гортанно заскулило — скрежещущий, едва слышный звук. Туман вокруг него пах пылью и паутиной. Еще одна странность. Розовые гоблины обычно пахнут торфяным мхом и розами, и, хотя владеют парочкой эффектных фокусов, наведение тумана не входит в их число. Какие бы чары ни создали этот туман, они связаны с гоблином, но навел их не гоблин.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, стараясь говорить ровно и успокаивающе.

Должно быть, кто-то окутал этого гоблина магическим туманом и послал за мной, и это значит, что, кто бы это ни был, он достаточно умный, чтобы поймать гоблина и заставить отправиться за мной, либо это был кто-то действительно отчаявшийся. Из розовых гоблинов получаются плохие посланцы для тех, кто не умеет должным образом их контролировать. Они почти так же умны, как кошки, на которых они похожи, но они родственны с дриадами и разделяют их легкомысленность. Если посылаешь розового гоблина с поручением, надо обладать чем-то, что заставит его вспомнить, что надо вернуться.

— Эй, малыш, — произнесла я, выпуская диск из тумана и делая шаг вперед к машине.

Гоблин не сможет исчезнуть, пока я не свожу с него взгляда. Розовые гоблины чистокровны, но они не сильны, и даже подменыш имеет неплохой шанс справиться с ними. Он снова заскулил, распластываясь на машине чуть ли не до состояния коврика.

Я остановилась, подняв руки:

— Я не причиню тебе вреда. Я друг Луны. Ты знаешь Луну, правда? Конечно, ты знаешь Луну, все розы тают ее…

Розовый гоблин прекратил поскуливать, наблюдая за мной большими светящимися глазами. Хорошо. Некоторые цветочные духи более тесно связаны со своими истоками, чем другие, и розовые гоблины склонны держаться за растения, породившие их. Я не зря сказала то, что сказала: мне никогда не попадалась роза, которая бы не знала Луну Торкиль. Быть легендой среди цветов, должно быть, интересно. Наверняка это приносит ей кучу хлопот в сезон подрезки. Я сделала еще шаг вперед:

— Ты в порядке?

Гоблин сел, снова поскуливая. Розовые гоблины не умеют говорить. Поэтому добыть из них информацию — то еще приключение.

— С виду ты не ранен. — Я наклонилась вперед, протягивая руку.

Поскуливание прекратилось, сменившись чем-то вроде мяуканья, и гоблин выгнул спину под моими пальцами. Розовые гоблины устроены на манер дикобразов: если гладить их в правильном направлении, не придется беспокоиться о колючках. В этом отношении они напоминают некоторых людей.

— Разве ты не славное дружелюбное создание? Распахнув пасть, он продемонстрировал отличный набор острых как иглы зубов.

— Хороший. — (Он зашипел.) — Не такой уж хороший. Что такое? — (Он отпрянул от моей ладони, потрескивая шипами, и вытянул шею. Вокруг нее было что-то красное). — Ой, что это у тебя?

Снова замурлыкав, он наклонил голову, показывая Мне красную бархатную ленточку, завязанную вокруг шеи. На ней висело что-то серебряное. Я протянула руки и осторожно ослабила ленточку, стягивая ее через голову гоблина. Он не шевелился, продолжая подбадривающе мурлыкать, но даже с этой символической помощью я раз пять укололась, пока завладела ленточкой.