Магия любви

Каменные бараки рабов тянулись по обеим сторонам дороги, поросшей зеленой травой. Мелита насчитала четырнадцать абсолютно одинаковых на вид строений, рядом с которыми, как она заметила еще вчера, играли темнокожие дети. Они смеялись и устраивали шумную возню, но мгновенно замерли при появлении белой девушки. Теперь даже самые маленькие молча смотрели на нее темными испуганными глазами.

Роз-Мари быстро направилась к третьей хижине по правую сторону от дороги. Около нее не играли дети, дверь была отперта, и девочка без стука вошла внутрь. Из темного угла появилась пожилая женщина с изборожденным глубокими морщинами лицом и умными, проницательными глазами. Роз-Мари без стеснения обратилась к ней:

— Я хочу видеть Филиппа, Леонор!

— Он на улице, мадемуазель Роз-Мари, с той стороны дома. Он любит, чтоб ему не мешали, когда он работает.

— Он делает мне куклу? — спросила Роз-Мари нетерпеливо.

— Да, мадемуазель.

— Тогда я пойду и найду его.

Она направилась к выходу, но Мелита задержалась. Ее поразило убогое убранство хижины. На полу, почти вплотную, лежали несколько соломенных циновок, рядом с ними стояли пара сломанных стульев и стол. У одной стены девушка заметила примитивную плиту и тяжелую металлическую кухонную утварь. В хижине было очень чисто, однако Мелита впервые столкнулась с подобной нищетой и полным отсутствием каких-либо личных вещей.

— Доброе утро, — сказала она Леонор, — я — мадемуазель Крэнлей, новая гувернантка.

Женщина уловила в ее голосе дружелюбные нотки и улыбнулась.

— Вы приехали из-за моря, мадемуазель.

Эта фраза прозвучала как утверждение, а не как вопрос.

— Да, из Англии, — ответила Мелита, — и я убедилась, что Мартиника очень красива.

Женщина кивнула.

— Хорошо, что вы приехали, очень хорошо. Мелите было не совсем понятно, что та имела в виду, но уверенность, с которой говорила Леонор, придавала весомость словам.

Не успела Мелита ответить, как Роз-Мари потянула ее за руку.

— Пойдемте, мадемуазель, быстрее! Мне надо найти Филиппа.

Мелите не хотелось разочаровывать девочку, и она позволила увести себя из хижины.

За углом они увидели мальчика лет шестнадцати. У него не было одной ноги, на земле рядом лежал костыль, а перед ним возвышалась горка листьев.

— Это Филипп, — радостно сказала Роз-Мари.

Мальчик поднял глаза и улыбнулся ей.

— Ты уже сделал мне куклу, Филипп? — спросила Роз-Мари.

Он кивнул и достал что-то из-за спины. Мелита увидела очаровательную куклу дюймов восемнадцать высотой, на ней было замечательное платье. Роз-Мари вскрикнула от восторга.

— Какая она красивая, Филипп! Даже лучше, чем та, которую ты сделал в прошлый раз. Она мне так нравится!

Девочка взяла куклу обеими руками и протянула Мелите.

— Вот — новая кукла! Как мне ее назвать?

Мелита внимательно рассмотрела куклу и с изумлением обнаружила, что и платье ее, и волосы были сделаны из листьев.

— Листья! — воскликнула она. — Замечательно придумано! Как ты это делаешь, Филипп?

Филипп не отвечал и лишь молча улыбался. Роз-Мари объяснила:

— Филипп немой, он не может говорить, но все понимает.

Девочка сказала об этом как о чем-то само собой разумеющемся, но Мелита вдруг растерялась и не могла найти нужных слов. Она взглянула на мальчика: он мастерил новую куклу.

— Мне можно посмотреть, как ты работаешь? Ты просто молодец!

— Он молодец! — гордо сказала Роз-Мари. — Посмотрите, у нее лицо из листика! Когда он делает куклу, похожую на меня, он берет белый листок, а когда похожую на него — коричневый!

«Кукла действительно невероятно хороша!» — подумала Мелита.

Поняв, что девушке не терпится посмотреть, как он работает, Филипп сначала показал ей молодые плоды кокоса, из которых вырезал голову, а затем верхнюю и нижнюю части туловища куклы. После этого он насадил их на длинную спицу, похожую на большую иглу для вышивания. Аккуратно приподняв лежавшие рядом листья, мальчик принялся окутывать ими кукольный остов, закрепляя складки крошечными булавками.

— Это я приношу Филиппу булавки, — похвасталась Роз-Мари. — Я прошу папу, и он покупает их в Сен-Пьере.

Мелиту привела в восторг ловкость, с которой двигались темные пальцы. В одно мгновение голова куклы оказалась украшенной листком, напоминавшим яркие платки, которыми негритянки повязывают голову. Затем ее плечи были задрапированы ярко-зелеными листьями с красными прожилками, а вокруг талии обернут кушак, блестевший, как алый шелк. Зеленые завитки обвили руки, положенные друг на друга листья образовали пышные оборки — совсем как множество нижних юбок, которые Мелита сама носила под шелковым платьем.

Руки Филиппа двигались быстро и умело; за невероятно короткое время кукла была готова, и Роз-Мари издала возглас восхищения:

— Она так прекрасна, Филипп! Это тоже для меня?

Филипп покачал головой.

— Нет? — переспросила девочка.

— У тебя уже есть одна новая кукла, — сказала Мелита, — мне кажется, что если Филипп пообещал эту куклу кому-то еще, с твоей стороны будет крайне эгоистично просить два подарка в один день.