Магия любви и чёрная магия

В дальнейшей беседе Гараб сумел выставить себя в выгодном свете, ловко уклоняясь от вопросов о нем самом и его приключениях. Разбойники, с которыми он столкнулся, были всего лишь заурядными грабителями, обчищавшими путников, их ограниченные умственные способности не позволяли им тягаться с хитроумным Гарабом. В конце концов они предложили ему вступить в их шайку.

Гараб согласился: лишь таким образом он мог сохранить Нагпо. На первых порах, пока новичок не разбогатеет, одни из разбойников пригласил его пожить в своем доме, в горном селении.

То, что разбойники так быстро решили взять Гараба к себе, объяснялось тем, что они задумали напасть па обоз, который ждали в их местах через неделю. Дело было сопряжено с большим риском. Караван должен был состоять из большого количества вооруженных купцов и их слуг, а банда, шестеро членов которой повстречались Гарабу, насчитывала всего лишь одиннадцать человек. Двенадцатый разбойник, казавшийся с виду храбрым и решительным, мог укрепить их ряды.

Несколько дней спустя Гараб блестяще проявил себя на новом поприще, которое он выбрал, пусть не по своей воле, но без неприязни и сожалений, с легким сердцем. Вскоре он полюбил свое опасное ремесло и сумел в нем отличиться. Три похода, в которых юноша принимал участие, увенчались успехом и позволили ему сколотить небольшое состояние, после чего он распрощался со своими сообщниками. Хотя они не подозревали о его подлинном происхождении, он предпочел покинуть край, где прошла его юность. Многочисленные вооруженные до зубов банды промышляли тогда в районе, прилегавшем к верховьям Желтой реки. Гараб отправился в те края. В конце концов ему удалось завоевать доверие местных пастухов-разбойников и обосноваться среди них.

В течение трех лет он совершал набеги в бескрайних степях северного Тибета, через которые пролегал путь богатых караванов монгольских паломников и китайских купцов. Никто не мог сравниться с ним в отваге и ловкости. Его состояние умножилось; он завел собственные палатки в стойбище и приобрел скот.

Но однажды разбойники, как правило не знавшие поражений, столкнулись с неожиданным сопротивлением. Разве могли они знать, что два каравана объединятся, чтобы миновать опасную зону? Среди торговцев оказались прекрасные стрелки: четверо разбойников были убиты, другие ранены; упал с лошади, сраженный наповал, и сам атаман. Его гибель, умножившая и без того большие потери, посеяла среди бандитов панику.

Они стали спешно отступать, но Гараб галопом нагнал беглецов и преградил им путь. Красноречивыми жестами указывал он на бросаемую ими добычу, стараясь разжечь в сообщниках жадность, осыпал их градом брани, жестоко высмеивал их трусость и в конце концов заставил разбойников вернуться на поле боя.

Торговцы не смогли выдержать нового натиска разъяренной банды. Победа, а вместе с ней и добыча достались грабителям.

На другой день, посовещавшись, разбойники единодушно избрали Гараба своим предводителем.

Глава III

Паломничество разбойников в Лхасу. — У Всеведущего. — У ясновидящего. — Прошлое мистика.

Лхаса раскинулась на равнине, у подножия горы Потала, возносящей к небесам отвесные стены дворца-крепости, увенчанного золотой крышей. Каждый тибетский странник с благоговением входит в святое место. Таинственный неприступный город, столь долго пребывавший в безопасности под защитой самых высоких в мире гор, для миллионов жителей Азии то же, что для христианского мира — Рим и Иерусалим, а для мусульман — Мекка. Может быть, даже нечто большее. Другие святые города стали таковыми благодаря историческим событиям, Лхаса же обрела свою святость в силу оккультных причин. Эта окутанная особой атмосферой «Земля богов»[20] граничит с миром, непохожим на тот, который воспринимают наши органы чувств. Голые горы окаймляют широкую долину, где низкие белые домишки теснятся, словно верующие, преклонившие колено в молитве, и где дуют странные ветры, которые незаметно обволакивают людей и вещи, проникают в них, переделывают их и придают им новый облик, вдыхая в них новую душу, будь то на несколько дней или на века. Лхаса не просто место, где происходят чудеса. Она сама — подлинное чудо.

Войдя в Лхасу, Гараб и его спутники прониклись ее особым духом. Грубые разбойники, которые везли награбленную добычу, тотчас же превратились в благочестивых торговцев, скитавшихся по тибетской столице в поисках пристанища.

За исключением больших праздников, которые приходятся на первый месяц года[21], в Лхасе всегда можно найти ночлег, особенно богато одетым путникам на хороших лошадях, нагруженных тюками с товаром.