Магия любви и чёрная магия

Дэчема вглядывалась в небо на горизонте. Густые черные тучи клубились совсем низко над землей, и стена тумана медленно подступала к беглецам с противоположного конца плоскогорья.

— Вода не спадет, — сказала она, — ночью снова будет дождь.

Внезапно Дэчема устремила взгляд к далекой точке, силясь разглядеть какие-то неясные очертания.

— Гараб! — вскричала Дэчема. — Смотри, там… двое всадников. Они одеты не так, как местные жители… это солдаты… Они скачут в нашу сторону!

— Да, я вижу их, — отозвался Гараб. — Возможно, они нас тоже заметили или скоро заметят. Теперь нельзя поворачивать назад. Это показалось бы странным. Поедем дальше. Эти солдаты совершают обход или возвращаются с охоты. Они направляются к той дороге, которую мы оставили позади. Не будем мешкать; когда они здесь окажутся, мы уже скроемся из вида.

— Но ведь мы не сможем перейти реку!

— Конечно. Давай двигаться, чтобы увеличить расстояние между нами. Дальше посмотрим…

С этими словами Гараб пустил своего коня рысью вдоль берега, удаляясь от всадников. Он думал, что, когда солдаты доскачут с другого конца плоскогорья до того места, где они только что стояли, он и Дэчема будут уже далеко. Но внезапно всадники изменили направление своего движения, явно намереваясь догнать замеченных людей. Скорее всего, они не предполагали что перед ними разбойник, за голову которого обещана солидная премия. Видимо, они просто объезжали границу, где то и дело появлялись шпионы, и решили допросить пару, которая путешествовала на ночь глядя в столь скверную погоду.

Гараб вновь представил, как Дэчему сжимают чужие руки, и это мучительное видение затуманило его обычно здравый разум. Позабыв о своих недавних утешительных доводах, утратив всегдашнее хладнокровие, он хлестнул лошадь своей подруги, заставив ее перейти на галоп, и поскакал во весь опор вслед за ней.

Внезапная перемена хода, как видно, показалась солдатам подозрительной, и они пустились в погоню. Преследователи быстро приближались к Гарабу и его спутнице, которые, мчались все еще вдоль берега. Тогда разбойник снял с плеча ружье и, не сбавляя скорости, взял на мушку ближайшего из всадников. Гараб был метким стрелком — пуля поразила солдата в грудь. Всадник упал с лошади, а его товарищ спешился и склонился над распростертым на земле телом. Очевидно, смерть наступила мгновенно, ибо он не стал задерживаться возле своего товарища, как было бы, будь тот ранен, а вновь вскочил в седло и продолжил погоню.

Теперь уже не имело значения, будет установлена подлинная личность Гараба или нет, — бывший предводитель разбойников стал убийцей солдата и мог спасти свою жизнь только бегством.

На другом берегу реки лес подступал к воде вплотную. Гарабу показалось, что он узнает это место. Но как отыскать брод в темноте, в бурном потоке, яростно ревевшем среди скал?

Послышался выстрел, и пуля просвистела рядом с Гарабом, не задев его. Повернувшись в седле вполоборота, он тоже выстрелил. Солдат вскрикнул, приложил руку к плечу, но не прекратил преследования.

И тут вдали, в тумане, послышались призывные крики: приближались какие-то люди. Раненый солдат откликнулся по-китайски. Гараб понял, что военный отряд обследует район; двое солдат, которые его преследовали, отделившись от остальных, отправились на разведку, и теперь их товарищи, заслышав выстрелы, спешили им на помощь. У беглецов был только один выход — перейти водную границу под покровом темноты.

— Дэчема! Любимая! Быть может, это смерть, а может, спасение! Пошли! — закричал охваченный волнением Гараб.

Схватив лошадь своей подруги под уздцы, он потащил ее по затопленной земле на середину реки. Каким-то чудом они попали на место брода. Несмотря на яростный напор воды, влюбленные тем не менее понемногу приближались к берегу, как вдруг лошадь Дэчемы оступилась и упала; молодая женщина вылетела из седла, и течение тут же подхватило ее.

Прежде чем Гараб, которому мешала пытавшаяся подняться лошадь, успел сделать движение, чтобы подхватить свою подругу, та скрылась из вида… Лишь ее тонкие руки мелькнули на прощание в пенистом водовороте возле скал.

Потеряв голову, Гараб соскочил с лошади на выступавший над водой утес, а с него перепрыгнул на другой, который почти касался суши. Ему пришла в голову безумная мысль, что таким образом он пробежит вдоль реки быстрее течения и выловит Дэчему из воды.

Внезапно с противоположного берега раздался выстрел; пуля угодила Гарабу в спину, и он рухнул на утес, на котором только что стоял.

Все более густой туман быстро заволакивал реку и ее окрестности, ночной мрак становился непроглядным. За два шага нельзя было ничего разглядеть.

В том месте, где упал Гараб, было мелко, и течение почти не ощущалось. Беглецу было достаточно затаиться в темноте, чтобы остаться незамеченным.

Сквозь шум воды он смутно различал звуки голосов, затем послышался удалявшийся конский топот.

Гараб был спасен!

Возбуждение, затуманившее его разум, прошло, и он мог размышлять более здраво.