Магия Мериты (СИ)

Вэр не понял, как они оказались в одной из комнат недалеко от парадного входа в Канцелярию. Торжественно помолчав несколько минут, Марк сказал:

— Народ Мериты предлагает Вам, Вэр Корев, стать нашим постоянным чрезвычайным и полномочным представителем в центральных органах Галактического Содружества, приняв на себя консульские обязанности. Вы даете свое согласие?

— Да-да… — растерянно пробормотал Вэр.

— Вот и прекрасно. Я полагаю, после завершения Генеральной ассамблеи вы возьмете на себя организацию всех контактов нашей общины с Содружеством. Откровенно говоря, у нас просто нет более подходящей кандидатуры на эту должность. Что ж, пойдемте, завершим формальности.

Марк повернулся и вышел в коридор. В руке у него оказался акон. Вэр готов был голову отдать на отсечение в споре о том, что только что руки мага были свободными.

У входа в церемониальный зал Канцелярии их остановил распорядитель.

— Подождите секундочку. Сейчас вас встретит начальник Канцелярии. Извините, но таков обычай.

Вэр был как во сне и не очень удивился очередной неожиданности — двери церемониального зала приоткрылись, выпустив Рюона с каким-то человеком. Они яростно о чем-то спорили. Наконец незнакомому спорщику надоел разговор, он в сердцах махнул рукой — что-то выпало из нее, — и почти бегом пошел прочь.

Рюон застыл в радостном изумлении, почти столкнувшись со старым знакомым. Вэр бросился к нему и не заметил, как Марк нагнулся и подобрал выпавший предмет.

— Вэр, дружище! Как я рад видеть тебя! А выглядишь ты ничего… словно помолодел.

— Зато у тебя вид, прямо скажем, неважный.

— Ах, я не ожидал, что политика доставляет столько хлопот. Я по уши погружен в мелочи и совершенно не располагаю временем подумать о серьезных вещах. Сейчас, например, я вынужден был потратить добрых два часа для того, чтобы вырвать никому не нужные символы, удостоверяющие членство в Совете. Сем Нарайн внезапно заболел — кому-то вздумалось применить против него психотропное оружие, — и не придумал ничего лучшего, чем послать по этому делу меня. Словно я у него мальчик на побегушках. Так мы с ним не договаривались. Мое дело — консультации, советы, разработка концепций и основных принципов ведения политики. Ни на что другое я не давал своего согласи…

Сильный звук, от которого заломило в ушах, прервал его слова. Все дальнейшее Вэр воспринимал как нечто нереальное, невозможное, происходящее не с ним.

Звуковая волна стала раскладываться на две составляющие — мощную басовитую и пронзительно высокую — и ушла за грань восприятия. По дверям, ведущим в церемониальный зал Канцелярии, прошла яркая полоса, и они рухнули, выдохнув из соседнего, полностью разрушенного помещения, клубы мелкой белой пыли и желтоватого удушающего дыма. Осколок балки задел плечо Рюона, повергнув его наземь. Закружились хлопья штукатурки. Последнее, что запомнил Вэр — спокойное лицо Марка, оттягивающего его и Рюона подальше от стен, и вдруг навалилось нечто во много раз более сильное, чем тогда, при его выступлении перед членами Совета. Мир погрузился в кромешную, изначальную тишину.

Через некоторое время Вэр пришел в сознание, но нестерпимая головная боль скрутила, и он вновь провалился в пропасть бесчувствия.

Вторично он очнулся тогда, когда ему оказывали медицинскую помощь. Промелькнули заботливые руки, на лицо опустилась дыхательная маска, подарив глоток пахнущего озоном воздуха. И вновь небытие.

Окончательно он пришел в себя, вероятно, через несколько часов после случившегося. Боль прошла. Осталась лишь беспредельная усталость. В голове плыл гудящий красный туман. Мысли текли, как тяжелые капельки ртути.

Вэр приподнялся с кушетки, на которой лежал, и внимательно осмотрел себя. Никаких повреждений. Лишь костюм чуть помят. Встал, надел ботинки. Когда наклонялся, почувствовал мгновенное головокружение, пошатнулся, но сумел сохранить равновесие. Все нормально. Главное — не совершать резких движений.

В комнату вошел Рюон. Левое плечо его было перебинтовано, рука бессильно болталась на перевязи, но глаза хищно блестели.

— Ну, как ты?

— Да вроде бы нормально. Только голова кружится.

— Ничего, пройдет. Тебя, оказывается, два дня подряд потчуют этим изысканным лакомством? Молодец Илвин, отлично поработал с тобой. Ты демонстрируешь поистине чудеса стойкости. Неотложную помощь тебе оказали вовремя, а с долговременными последствиями ты справишься самостоятельно.

— Что это было?