Магия Мериты (СИ)

В порядке подготовки к будущим лекциям он кратко изложил итоги своей работы в составе инспекторской группы на Элефантиде и результаты изысканий, полученные им во время обратного полета. Прочитал и остался очень доволен получившимся трудом. Пусть эти материалы понятны только настоящим специалистам, зато сразу чувствуется их неординарность и глубина. Это надо срочно опубликовать. Доработать детали и цепочки доказательств можно будет потом, в ходе обсуждения в ученом мире.

Боясь, что возникнут какие-нибудь сомнения, и он не решится на публикацию статьи, Вэр отправил ее в Фонд текущей научно-технической информации и — адресно — всем знакомым-экономистам. Пусть поизучают его творение, поудивляются достижениям Вэра Корева, настоящего научного лидера.

Никогда ранее он не ощущал такого подъема. Мир прекрасен. Жизнь чудесна. Он докажет свою правоту всяким там греям и лонренкам. Илвин и Рюон оставили его один на один с бюрократической машиной Содружества. Но он не сплошает, ему будет, чем удивить своих друзей. А там и Лара прилетит сюда. Как долго еще ждать встречи с ней! Вот если б завтра или послезавтра она появилась бы на Ценодва…

Его грезы прервало сообщение о получении новых посланий по компьютерной почте. Пришло два письма. В первом администрация «Астории» вежливо просила освободить номер, поскольку негде размещать прибывающих на Генеральную ассамблею Содружества. Второе было от Гуго Ван Теренса — приглашение пообедать вместе.

Конечно, он покинет эту гостиницу, как только завершит неотложные дела и подыщет новое жилье. А вот кто такой Гуго Ван Теренс? Ах да, тот соискатель докторской степени, которому, вероятно, как никому другому применительно к этому случаю подходит характеристика «не по Сеньке шапка». Приглашение на сегодня. Идти или отказаться? Наверняка же будет оспаривать очевидные вещи, приводить надуманные доводы, каяться в ошибках, тайно надеясь на получение от Вэра положительного отзыва. Хоть и неприятен будет разговор, но встретиться все же надо. Как никак, за него хлопотал сам Белинский.

Вэр отправил Гуго Ван Теренсу сухое уведомление о принятии его приглашения, на всякий случай отдал распоряжение своему компьютерному секретарю подготовиться к освобождению номера и отправился на прогулку. Засиделся он в четырех стенах.

Вторая Центральная, сокращенно-уменьшительно Цения или Ценодва, являла собой довольно удобную для проживания человека планету, почти вся поверхность которой была покрыта водой. Значительная часть суши принадлежала всему Содружеству, а центр самого большого материка был отдан так называемой Зоне. В ней располагался планетарный космодром с обеспечивающими производствами и, если можно так выразиться, мозг, сосредоточие и источник политической мысли Содружества — Галактический Совет с многочисленными обслуживающими учреждениями исполнительной власти и прочими заведениями федерального значения. Зона вобрала в себя все, что было нужно для труда и отдыха ее обитателей, и за все годы пребывания на Ценодва Вэр не покидал ее пределов.

Меньше года прошло с того момента, как Вэр в последний раз неспешно прохаживался по безупречно прямым улицам Зоны — здесь они назывались линиями, — а взгляд его улавливал много перемен. На «макроуровне», конечно, все вроде бы было прежним. Громады зданий Дворца Содружества, Всемирного Информатория, «Астории», Парка развлечений, Центра знаний и Главного диспетчерского пункта так же, как и ранее, полукольцом окружали поле планетарного космопорта. Однако их тихий и какой-то особенно уютный университетский городок превратился в сплошную строительную площадку. Сменились вывески на большинстве знакомых зданий. Тенистые парковые аллеи заполнились новыми павильонами и летними кафе. Да и народу явно прибавилось.

Гуго Ван Теренс ждал его, как и было условленно, у старого входа в университетский городок. Вэр издалека приметил бросившуюся к нему фигурку.

— Очень рад, очень, — заверил Гуго Ван Теренс при рукопожатии. Ладонь его была мягкой и влажной. Самым примечательным в облике социолога были губы — непропорционально большие, плотоядно красные, они, казалось, жили сами по себе. Хозяин их что-то говорил — они нехотя кривились, выдавливая из себя необходимые звуки. Гуго Ван Теренс молчал — а губы его постоянно трепетали, то успокаивались на мгновение, а то вдруг рождали рябь судорог.

— Вы остановились в «Астории»? Хорошее заведение. Славится отличной кухней. В иные времена можно и не вылезать из нее. В иные, но не сейчас. Ныне совершенно особое время. Преддверие всемирной ассамблеи. Вы, конечно, заметили перемены вокруг?

— Ну а как же? Словно попал в незнакомый мир.