Магия Мериты

— Лучшая оборона — нападение. Так меня учили в далекой юности, — Пороник был спокоен. — Общество принято сравнивать с единым организмом. Когда развивается болезнь, то ради спасения жизни считается в порядке вещей применять любые сильнодействующие лекарства, любые методы. Вплоть до ампутации пораженных органов. Не вам объяснять, что Содружество заражено страшным недугом. Я все готов отдать ради его спасения, но чтобы иметь возможность приносить настоящую пользу, я должен остаться в Совете. Этим и обусловлены все мои действия и, в частности, просьба насчет Фактора-Р.

— Я не уверен в вашем диагнозе. Не так все мрачно, как вы рисуете. Есть прения и дебаты, борьба идей, поиск новых форм управления. Естественно, есть несогласные. Есть проигравшие борьбу за души и голоса граждан. Так и должно быть. Какая здесь болезнь?

— Вы правильно говорите: борьба. Да, борьба, а не совместный поиск нового. Раскройте глаза. Реальность нашего мира — жесточайшая схватка политических коалиций, партий и течений. Каждая группа отстаивает свои идеалы и не желает идти на компромиссы, ибо считает это поражением. И что получается? Те немногие, которые знают, как надо действовать, связаны по рукам и ногам несогласием, пустыми сомнениями и мнительностью окружающих. В результате — бессмысленная растрата человеческой энергии на бесплодные разговоры. У нас еще как-то хватает благоразумия поддерживать гармонию в области материального производства, обеспечивая каждому более-менее сносные условия существования. Но почему мы вечно пытаемся забыть, что любые физические страдания — ничто по сравнению с душевными муками? Рушатся надежды, теряют смысл жизни наиболее ищущие, знающие, куда идти — вот что страшно. Нет горше муки. Вы говорите, дебаты мол. Но в результате их — признание тщеты усилий. Вот чем оборачивается чрезмерная свобода. Вернуть людям радость существования можно только введением жестких ограничений в отстаивании своего особого мнения и воспитанием новых поколений в духе почитания этого простого правила.

— Но тех, которые согласны с тем, что правилен только ваш путь, — единицы.

— Для меня они — все. Человек только тогда достоин своего звания мыслящего существа, когда знает свою цель и в любую минуту, не дрогнув, готов шагнуть на эшафот ради ее достижения. Кто на это не способен — тот жирующий баран, нуждающийся в строгом пастухе.

— Мы одни, а вы говорите так, словно находитесь на трибуне.

— Я везде одинаков. Что перед многотысячной толпой, что в разговоре один на один.

— Мы вас явно недооценивали…

— Оставим этот разговор, — раздражение неожиданно вылилось через край. — Право дело, не стоит по пустякам разводить философию. Тем более сейчас. Мне единственно нужен только факт. Все сведется чисто к психологическому воздействию. Анн-Ма… мои психоаналитики все просчитали…

Поскольку собеседник никак не прореагировал на его слова, Пороник, чуть помедлив, продолжил:

— Как я понимаю, Фактор-Р мутировал. Ныне пораженных тарайцев даже не изолируют. Смертельные исходы болезни исключены. Я полагаю, достаточно одного-двух инфицированных. Шумная кампания в так называемой «свободной» прессе об угрозе пандемии на нескольких густо населенных планетах моего Сектора. Тысячи больниц с открытыми дверями, готовые принять будущих пациентов. Разъяснение опасностей неконтролируемых космических контактов. Все. Маятник общественной поддержки моей стороне. Сразу отбой тревоги. Вчерашние жертвы смертельного недуга в кругу счастливых родных. И так далее.

— Боюсь, вы нарисовали чересчур упрощенную картину.

— Детали я оставляю вам, как специалисту. Я излагаю суть.

— В подобных делах детали зачастую главнее сути. Но дело даже не в них…

— Вы отказываете мне в помощи?

— Повторяю: Комитет — не террористическая организация. У нас есть устав, четко регламентирующий принципы ведения дел. Строго налажен контроль. Действующие положения, в частности, запрещают использование специальной информации для нажима на кого бы то ни было, а также требуют, чтобы так называемые «активные воздействия» имели строгую направленность — только на те субъекты, которые лично являются источниками общественной угрозы или каких-либо иных нежелательных эксцессов. В этой связи ваше предложение неприемлемо для нас, так как предполагает, что пострадают прямо не связанные с разрешаемой проблемой люди. Контроль за нашей деятельностью многоуровневый, от политического надзора до оценки душевного состояния каждого функционера. Как только я окажусь способным нарушить правила, так меня попросят уйти.

— Следовательно, мы зря тратим время?

— Я готов вам помочь.

— А, все же готовы! Ну зачем тогда вы морочите мне голову?! Если вам не нравится моя идея, так скажите об этом прямо, предложите свой путь.

— Дело не в «нравится-не-нравится». Ваше предложение в принципе неприемлемо. Фактор-Р представляет собой страшную вещь. Вот, прочтите.