Магия Мериты

Маг оказался в Средоточии своих миров, созданном им в форме безграничного зала с чуть изогнутым цилиндрически потолком. Это место он называл Мастерской. Здесь было сумрачно и прохладно. Никаких украшений, кроме замысловатых геометрических узоров на полу, когда-то служивших наглядным пособием для иллюстрации сложных математических закономерностей. Вдали колыхалось зарево над энергетической Бездной — она была подсоединена к Мастерской специальным пространственно-временным коридором. В свое время долго пришлось ломать голову над этой конструкцией. Соединение получилось надежным и допускало минимум хаотичных протечек. В возникающих сполохах оживали причудливые тени нескольких циклопических сооружений мрачного вида — памятников давно завершенным проектам. Месенн уже не помнил, когда и ради чего они им возводились. В обычном мире эти артефакты давно подернулись бы налетом вечности, покрылись бы слоем пыли, как бы скукожились, кое-где потрескались, а то и притонули бы под наносами неизвестно откуда взявшегося песка. Здесь они забывались, но не старились.

В Мастерской царили свои законы. Главный из них — ничего лишнего. Апофеоз аскетизма, чтобы не зародилось предательское, пусть даже неосознаваемое желание задержаться здесь надолго. Роскошь засасывает в омут удовольствий, что не только отвлекает, но и подтачивает хрупкое желание творить. Вот почему все удобства только для работы и во имя нее. Отдыхать и наслаждаться жизнью следует в другом мире, среди обычных людей, а здесь — только труд.

— Долго же тебя не было, — с укоризной протянул Критик. — Экспериментатор давно слоняется без дела, а Мечтатель так вообще впал в депрессию. Ты проявляешь преступную халатность, позволяя впустую растрачиваться нашим талантам и возможностям. Мы, твой самый ценный ресурс, вынуждены прозябать, старея, в праздности. Какая безответственность!

— Время? — бросил Месенн. Здесь он, как правило, ограничивался односложными выражениями. Шлем Мария улавливал малейшие электромагнитные импульсы его мозга и через антенны, встроенные в потолок, транслировал мощным компьютерам. Те, используя постоянно совершенствуемые программы, расшифровывали его мысли и сообщали их всем обитателям Мастерской. Одного слова, мановения руки или движения глаз оказывалось достаточно для точного приказа.

— Почти миллиард, — сказал Энциклопедист. Это был понятный ответ на поставленный вопрос. Маг поинтересовался, насколько время в Мастерской идет быстрее, чем в том мире, который он только что покинул. Ему сообщили, что соотношение скоростей временных потоков составляет девять порядков — секунда там растягивается примерно в тридцать лет здесь. Нет абсолютно никаких причин торопиться.

Привратник, угадав неоформленное желание, сотворил бассейн с пузырящейся розовой водой. Месенн, скинув одежду, с удовольствием нырнул.

— Я пытался добиться большего ускорения локального времени, — сказал Экспериментатор, — но в Барьере Моара начинают возникать какие-то подозрительные колебания.

— Интересно было бы поисследовать, от чего зависит его устойчивость, — вставил Мечтатель. — На Коларе, помнится, соотношение скоростей темпоральных потоков без труда достигалось в тысячу раз больше, чем здесь.

— Теоретически не существует никаких пределов. Локальная скорость времени может быть какой угодно, — дал справку Энциклопедист. — Все определяется техническими параметрами оборудования.

— А какими именно?

— Переадресуй этот вопрос Марку, — приказал Месенн Привратнику.

— Скоро вы всю физику замкнете на нем, — проворчал Критик. — А мы что будем делать?

— Не беспокойся, у меня забот хватит.

Дел и в самом деле невообразимо много. Сейчас он соберется с мыслями, и начнет работать. Маг бросил взгляд на своих роботов. Критик, похожий на огромный кактус, застыл рядом, придумывая новую колкость. Над ним легкой дымкой повис Мечтатель. У него самая трудная задача — докапываться до малейших нюансов мыслей мага и добывать из них новые идеи. Трепетным железным лабиринтом неисчислимых рук, голов и ног замер Экспериментатор, ожидающий нового задания. Энциклопедист, бездонный кладезь знаний, скромно отъехал подальше. Привратника, как обычно, не было видно — он не любит маячить на глазах, но в каждое мгновение готов выполнить любое задание. Здесь, в Мастерской, только ему доступна магическая энергия хозяина, а посему он должен всюду поспевать.

Хорошие у него помощники. И возможности их с каждым годом все выше и выше. Однако все равно настоящий творец здесь один — он, Месенн. Машина, какую бы сложную программу она ни использовала, какие бы эвристические хитрости ни применяла, останется в оковах формальной логики. А давно известно, что точное доказательство имеют лишь тривиальные истины — даже в элементарной арифметике находятся выражения, которые нельзя математически строго ни доказать, ни опровергнуть.