Магия мозга и лабиринты жизни

Много оригинального внес Юрий Дмитриевич Кропотов в эту нелегкую проблему – нейрофизиологию мышления. Дай Бог успеха ему – и если он останется с нами в обозначенной им нейроинформатике, и если покажутся тесными ему штрихом обозначенные рамки лаборатории отдела.

Если бы кто-то сейчас, судя по сегодняшней активности участия в проблеме, начал решать, кто из «трех богатырей» пришел в нее раньше, кто позже, я думаю, для установления истины пришлось бы перебрать все варианты: они равновероятны. А на самом деле Святослав Всеволодович Медведев пришел формально в проблему, именно в проблему, а не в отдел, много позже остальных. Уже тогда, когда был кандидатом физико-математических наук и поработал немножко в области физики твердого тела.

Еще в 16 лет, до поступления в университет на физический факультет, он спрашивал меня: «А смогу ли я после университета работать по проблеме мозга человека?» Я отвечала «да», и не потому, что всерьез планировала это сбывшееся будущее. Если позволите, я стала рабой своего обещания, что, впрочем, для меня характерно – я стремлюсь выполнять обещания, особенно если это для кого-то важно. Святослав все годы в Физико-техническом институте жил нашими интересами, его душа, мысли были с нами, он читал то, что публиковали мы, и, взрослый, слушал взрослый вариант детских сказок об удивительном органе – мозге. И пришел. И понял, сейчас я имею право это сказать, как никто другой, ту стратегию, по которой должно развиваться познание мозга, и взял из моих рук эстафету в управлении изучением живого мозга, человека, став директором Института мозга человека РАН, созданного главным образом на основе наших научных и лечебных разработок. И вносит в широкую проблему «Здоровый и больной мозг человека» результаты своего, оригинального видения ее.

Я знаю, кому и чем обязана в проблеме «Мозг и мышление». Подрастут молодые, будет яснее и их вклад, но я отдаю себе прекрасно отчет в том, что на этапе нейрофизиология – прижизненная нейрохимия должен был, для дела, появиться кто-то, кому интересы общего дороже своего отдельного. Были у меня надежды на других, именно на других, а не другого, но уж очень им дорогой казалась прежде всего своя научная линия (в чем, кстати, поскольку это превосходные ученые, нет ничего плохого). Сейчас я вижу, что путь Святослава Всеволодовича и должен был быть таким, но, когда мы остались один на один с будущим, я еще этого полностью не осознавала.

Среди моих учеников не только мужчины, но и женщины. Хотя женское ли это занятие? Лишь в том случае, если женщина не может иначе, – как актриса, писатель. Также и ученый. Здесь могут быть лишь те женщины, для которых наука – больше чем средство существования.

Где только не говорят об эффективности труда – и в научной, и в научно-популярной литературе, и в газетно-журнальной периодике. В том числе – и об эффективности научного труда. Конечно, эффективность труда есть результат многих составляющих. Но не буду сейчас повторять общеизвестные истины о технике, компьютерах, идеях. Человек рядом – вот что для меня всегда было главным. Мои сотрудники, о которых я писала, и те, которые стоят рядом с ними, о которых напишут они. Жертвенные, талантливые инженеры, которые выдерживают, наверное, частые упреки своих домашних из-за неиспользования своего интеллектуального потенциала на материальное благо семьи. Наверное, многого в этом плане натерпелся Сергей Георгиевич Данько.

А что сказать об Андрее Дмитриевиче Аничкове, по существу, создавшем принципиально новый стереотаксис? Ну как отблагодарить его за поистине базовый вклад в наши исследования? Благодарность таким людям – это прежде всего расширение возможностей работы. Он теперь – заведующий лабораторией. Одновременно он и заместитель директора Института мозга человека. Ушел из жизни блестящий ученый, наш сотрудник еще с «доинститутских» времен, профессор, лауреат Государственной премии, Леонид Иванович Спивак. О нем по разным поводам говорилось в тексте. Нам всем непереносимо тяжела эта потеря. Такой яркий человек, такой талантливый, такой настоящий. Спасибо ему за все, что он сделал, – это новая страница книги науки. А писать дальше эту книгу – не дописывать, а именно писать – будет его сын Дмитрий Леонидович Спивак, удивительно одаренный, красивый и тоже настоящий. И не только эту книгу, а, конечно, книги.

Мы, руководители, часто не замечаем, как много делают для нас сотрудники. А референты? Я бы хотела, чтобы обо мне хоть в какой-то мере судили по тем, с кем я в постоянном контакте, кто научился выполнять с улыбкой всю рутинную и обязательную работу. С улыбкой, без повторных просьб и вовремя. Я люблю этих своих двух очень разных и страшно нужных мне помощниц. Не ошиблась – именно люблю. В них есть все, чем должен обладать отличный референт, и удивительная, но сейчас почти потерянная у нас культура общения. Татьяна Ивановна, Раиса Васильевна, огромное вам за все спасибо!