Магия мозга и лабиринты жизни

Гораздо подробнее обсуждает эту тему иеромонах Серафим (Роуз). Он приводит исторический экскурс о предмете, из которого можно увидеть, что для Церкви это все совсем не новость, далеко не новость. А вот в трактовке он близок к отцу Антонию… Надо бы нам подробнее обсудить вопрос с образованными священнослужителями – может быть, до согласия не дойдет, но думаю, что обе стороны от этого обсуждения выиграют. Такой человек обязательно найдется, если я не ошибаюсь – почти нашелся… В Сергиевом Посаде, недавно, в 1998 г. Сам нашел меня, обещал приехать. Приезжал. Знакомился с учеными, наблюдающими психические феномены при родах. Обещал подумать.

Неважный характерец у многих ученых – уж точно прав был академик В.Н. Черниговский, говоривший, что «науку делают не ангелы». Не исключение и академик Владимир Александрович Неговский, наш, и не только наш, ведущий реаниматолог. Взрывается легко.

Я не знаю, как он отнесется к тому, о чем я здесь пишу. Опрашивал ли он больных, возвращенных им к жизни? Верил ли он им? Да и говорили ли они ему что-либо? Не очень-то он располагает к доверчивости! И все же именно ему, вместе с очень немногими зарубежными фанатами оживления, мы обязаны и жизнью сейчас уже, вероятно, многих и многих тысяч людей – при возвращении «оттуда», и возможностью исследования, а затем и понимания того, что происходит по крайней мере с частью из умирающих после смерти. Хорошо известно о тлении тела. А душа? На это есть ответ в священных книгах. Но есть ли сейчас и «мирской», какой-то пусть не научный, но хоть близкий к научному, хоть открывающий пути исследования ответ? Предполагая, что выход из тела не только и не столько мозговой, сколько организменный феномен, мы все же – и прежде всего на основе представлений профессора Леонида Ивановича Спивака – предприняли физиологическое исследование мозга до и после родов. Большой специалист не только в регистрации разных сверхмедленных физиологических процессов и электроэнцефалограммы, но и в обнаружении тончайших их изменений, С.Г. Данько как будто нащупал мозговые перестройки, коррелирующие с развитием феномена «выхода из тела». Наверное, для этой цели можно использовать и другие показатели, но уже и использование этих представило интересные результаты. Значит – или, точнее, – возможно, феномену действительно предшествует измененное психическое состояние. Хотя в данном исследовании – измененное состояние мозга. Но, как известно… Я могла встретиться с «асом» – а для начала мне нужны были только общепризнанные «асы», воспроизведение феноменов которыми волей-неволей пришлось принять достаточно большому числу лиц. Я могла встретиться в Америке с неким Андерсеном, о котором писали два журналиста в книге «Мы не умираем». С ним беседовал известный тележурналист В. Познер, договорился о моей встрече. Мне нужно было просто понять, имею ли я дело с опытным шарлатаном типа цыганок («Дай погадаю; есть у тебя подруга, не верь ей»), лицом с измененным состоянием сознания или с человеком феноменальных способностей, действительно связанным нитью с обитателями (?) «Зазеркалья». Я смотрела видеофильм беседы Андерсена с Познером. Это быстро говорящий, непрерывно что-то рисующий человек лет 35–40. Многое из того, что он рассказывал Познеру, позднее, при разговоре Познера с женой, оказалось правдой – речь шла об умерших ранее родственниках жены, «пришедших на встречу».

Встреча моя с Андерсеном была назначена. Не состоялась потому, что против нее резко возразил человек, которому у меня есть все основания доверять, протоиерей Геннадий. С трагической смерти моего мужа, последовавшей за еще более трагической смертью его сына от первого брака, к тому времени прошло меньше года, и я вряд ли была достаточно сбалансированной для того, чтобы не превратить эту встречу в попытку разговора с ними. Если с Вангой разговор состоялся на фоне истинно научного интереса, при благоприятном личном и социальном фоне, то разговор с Андерсеном заведомо превратился бы в личный. Хорошо, что я тогда с ним не встретилась, – после всего, что со мной произошло, я вряд ли перенесла бы еще и это испытание. И в то же время как исследователю – жаль. Я что-то не вижу, чтобы этим феноменом заинтересовались достаточно серьезные ученые, чтобы я могла поверить в него «из их рук». Нужна личная, продуманная встреча – по-видимому, для этой цели будет самым подходящим молодой ученый, не ортодокс, полиглот. Такой человек есть, к проблеме состояний сознания он имеет самое прямое отношение.