Магия напрокат и прочие гадости

— Уфина, я не собираюсь читать тебе нотации или ругать тебя. Я просто хочу понять… Он заставлял тебя…быть с ним?

Девушка быстро замотала головой:

— Нет, вовсе нет… Господин Сандини, он…он очень несчастен. И я просто хотела чтобы ему было хоть немного легче. Со мной он забывал обо всем.

— О чем обо всём? И с чего ты решила, что он несчастен? В чем это проявляется?

Уфина внезапно осмелела. Вытерла щёки и уже без всхлипываний ответила:

— Вы не поймете, госпожа Ольга. Я работаю в этом доме уже два года и кое-что успела узнать. И хоть об этом запрещено говорить, но прислуга все равно обсуждает слухи и домыслы. В общем, господин Сандини до сегодняшнего дня уже несколько лет был вдовцом. Я не знаю, что именно случилось, но по слухам в смерти супруги виноват сам господин. Но этого не может быть! Господин ни разу меня ничем не обидел, он на самом деле добрый человек. Я знаю, вы не верите, госпожа Ольга. И понимаю, что не хотите быть с ним. А я хочу. И если вы сбежите, то возможно, господин перестанет искать и поймет, что сильнее меня его никто и никогда не полюбит.

Я даже потеряла дар речи на пару мгновений. Вот это да. Нет, спорить с Уфиной я не собиралась, и если она испытывает к Тирайо какие-то чувства, это её право. Просто мне не верится, что Тирайо способен оценить её жертву.

Когда после ужина Сандини зашёл в мою комнату, он жестом руки отослал Уфину. Мне стало жаль бедняжку, хотя я и не понимала, что особенного она разглядела в Тирайо.

Он оглядел сервированный стол, на котором уже стояли два фужера, наполненные до краев и довольно улыбнулся.

— Ольга, ты умница. Но сейчас я иду в купальню, и было бы замечательно, если бы ты присоединилась ко мне. По нашим обычаям супруги вместе совершают омовение перед брачной ночью. Я понимаю твое смущение и поэтому не настаиваю. Но буду очень, очень рад, если ты придешь.

Я даже не успела придумать, как вежливо отказаться, как Сандини вышел. Нет, пусть уж он там омывается, сколько его душе угодно, а потом здесь я и подам ему фужер со снотворным.

Потянулись минуты мучительного ожидания. Я нервно прохаживалась по комнате, прокручивая в голове дальнейшие действия. Ничего вроде не забыла, с Уфиной все обсудили. В особняке постепенно становилось все тише. Тем более что на втором этаже располагались только покои господ. Даже ма Элевенира обитала на первом этаже. Некоторые комнаты были просто закрыты, я уже проверила сегодня.

Нетерпеливость сменилась тревогой. Прошло уже достаточно времени, сколько можно омываться? Или Тирайо терпеливо ждет моего появления? А что, если сейчас неожиданно явится какой-нибудь визитер и все мои планы рухнут? Нет, этого допустить нельзя. Я потуже затянула пояс пеньюара, удостоверилась, что плотные кружева скрывают все, что не положено видеть посторонним и выглянула в коридор. Никого. В конце коридора чуть приоткрыта дверь купальни. Ждет, все-таки…

С подносом в руках, на котором стояли два фужера, отправилась в купальню. Придется потчевать снотворным супруга прямо там. Сам виноват.

Еще от дверей я увидела Сандини. Он расслаблено лежал в чаше. Голова чуть откинута назад, кисти покоятся на бортиках. Господин нежится, пока я не нахожу себе места.

Я прошла вглубь и поставила поднос на столик, отодвинув в сторону стопку полотенец. Даже не реагирует на меня. Уснул, что ли? Да, прямо как в анекдоте: разбудите пациента, он должен принять снотворное. Взяв в каждую руку по фужеру, я поднялась по двум ступенькам к чаше и повернулась к Тирайо.

Его широко распахнутые глаза смотрели мимо меня. Рот открыт в беззвучном крике. А из его груди торчал какой-то заостренный предмет, инкрустированный драгоценными камнями. Я даже и не поняла, что это. Очень похоже на зажим для волос, только гораздо крупнее.

В себя меня привел звон разбившихся в дребезги фужеров. Они выскользнули из ослабевших пальцев и их осколки разлетелись по купальне.

Глава 6.2

Я куталась в плед кем-то заботливым накинутым мне на плечи. В руках держала чашку с теплым чаем, пытаясь согреть ледяные пальцы. Но мелкая противная дрожь так просто не сдавалась. В кабинете Тирайо, несмотря на ночь, было светло. Несколько кристаллов, установленных на стенах, давали чуть голубоватый свет. Может от этого, все происходящее казалось нереальным, ненастоящим. Такое могло присниться в страшном сне, но в реальности этого просто не могло быть.

Молодой мужчина, сидевший, за столом Тирайо читал какие-то документы, а рядом с ним стоял Домиан — секретарь господина Сандини. Особняк был похож на встревоженный улей — чужие люди наполнили коридоры, в воздухе витали незнакомые запахи, а все обитатели дома приходили в себя после случившегося.