Магия - не для оборотней. Часть 3

Дорогу к храмовой площади я сейчас вспомнил с трудом. Всё это мельтешение травы под лапами, саламандры, ожоги, мелькнувшие под брюхом острые прутья забора — сон или явь? Я потёр виски. Всё, что случилось до обращения — там, за оградой сада — точно произошло наяву. А потом… Лучше всего я запомнил разрывавшую тело боль… и запах можжевельника.

А Тилья?

Тут же вспомнилось спокойное лицо Тильи; её холодная кожа; и та не очень-то пригодная для сна поза, в которой я обнаружил тело своей подруги рядом с алтарным камнем Сионоры. А обнаружил ли? Не свалился ли я без памяти, едва переступив порог храма? Ведь то, что случилось в зале, не походило на правду. Обёрнутое в тёмный халат тело на алтарном камне…

То была реальность?

Быть может, лишь сон?

Или вызванный болью бред?

Я тряхнул головой. Сильно, до зубного скрежета сжал челюсти: мне хотелось кричать от бессилия — едва сдерживал это желание. Подумал о том, что нужно вернуться на Площадь храмов, продолжить поиски там. Я должен снова осмотреть зал храма всех богов и площадь: взглянуть на лица всех лежавших там людей — убедиться, что моей подруги среди них нет. Лучшей идеи пока придумать не мог.

Бесконечные вереницы духов, что бесшумно проносились перед моими глазами, убаюкивали. Уже не беспокоили и почти не привлекали к себе внимание. Я сам не заметил, как перестал замечать летавших в воздухе пришельцев из другого мира. За вечер и полночи они стали для меня чем-то похожим на листву деревьев, на облака на небе — привычным, ничем не занимательным явлением.

Я зевнул, потёр глаза, отгоняя сонливость. Невольно посмотрел на стол, у которого часто сидела Тилья — рисовала руны — в то время как я заучивал конструкции букв. Несколько листов желтоватой бумаги лежали на столешнице и сейчас. Тилья явно торопилась, уходя отсюда, раз позволила себе оставить в комнате беспорядок. Словно наяву я услышал голос своей подруги: тот спрашивал, не хочу ли я выпить чашку кофе.

«Хочу, — подумал я. — Очень хочу».

Но понимал, что варить для меня кофе в этом доме сейчас попросту некому.

Я подбросил в руке маяк. Поймал его, разглядывая сквозь тела духов размытые очертания расставленных по комнате предметов — такие знакомые, вызывавшие в душе сладостную ностальгию. Я пытался заставить себя подняться с кресла, вновь отправиться на поиски. Но пока не мог: уж очень хотел задержаться в этом месте ещё хоть на мгновение, предаться воспоминаниям.

Ведь в этом месте мне многое, если не всё, напоминало о Тилье; а ещё о том, как мы с ней были здесь счастливы. Странно, но, сколько бы ни пытался припомнить проведённые в Селене дни, я чаще всего воскрешал в памяти не учебные аудитории Академии, не императорский дворец или Императорский сад. А вспоминал именно вот эту комнату, где меня обычно ждала Тилья.

Вот только в своём воображении я видел комнату не такой, как сейчас — совсем иной. И дело не в духах, что заполнили почти всё её пространство. В той комнате, которую я вспоминал, часто витал кофейный запах; слышалось шуршание бумаг на столе; и звучал тихий голос моей подруги. Без Тильи комната словно умерла, стала ничем не лучше других помещений, лишилась… своей души.

Я вздохнул, в очередной раз огляделся, угадывая очертания знакомых предметов за скоплением тел духов. Вряд ли захочу вспоминать это место таким. Я взглянул на окно, через которое мы по ночам любовались звёздным небом. На нашу с Тильей кровать. Как наяву услышал её поскрипывание. Сомневаюсь, что услышу его снова в реальности. Я вновь повертел в руке шар-маяк. Направил в него струю маны.

Маяк песком осыпался мне на колени.

Я не ожидал подобного поворота. Вскочил с кресла, точно ошпаренный кипятком. Отряхнулся. «Глушилка в квартале не работает», — отметил я. Посмотрел на свои ладони, словно пытался понять, как сумел справиться с глушителем портальных сигналов, как с первой же попытки активировал маяк. А ведь считал, что сумею сделать это лишь на окраине города!

Долго пребывать в растерянности мне не позволили: рядом с креслом, спугнув ближайших к нему духов, беззвучно открылся чёрный глаз портала. Я смотрел на него — пытался сообразить, как поступить. Думал о том, что хотел вернуться на Площадь храмов; о том, что собирался вновь осмотреть лежавших на ней мертвецов, пройтись по храму; прогуляться и к другим храмам города.

Вот только не лучше ли будет продолжить поиски днём?

Я окинул комнату прощальным взглядом — решительно шагнул в чёрный диск.

* * *

Не случилось никакой слепоты, что всегда бывала сразу после перехода. Я словно вошёл не в портал, а в обычную дверь. В лицо ударил яркий свет алхимических светильников. После ночной Селены, где служили фонарями лишь звёзды, да огнедухи, он показался мне ослепительным. Я зажмурился, прикрыл глаза ладонью. И уже мгновение спустя обрёл способность видеть.

Понял, что вернулся в Вульфгард.

— Живой, — сказала Норма.