Магия обреченных

После краха надежд, связанных с Хайной, первый советник пытался утопить свое горе в вине и как-то раз напился до отстраненно безразличного состояния, какое бывает только у людей, добравшихся до последних глубин отчаяния, до самого его дна. Одни в таком состоянии лезут в петлю, другие бросают все и уходят в никуда, понимая, что хуже не будет, а третьи, освобожденные от страхов и сомнений, обретают неожиданную резвость мысли, доходящую порой до гениальности. Соф Омри прошел через все три фазы. Посмаковал мысль о смерти и даже отыскал склянку с ядом. Уже вынув затычку, вдруг решил, что смерть от яда безобразна, и если уж уходить, то уходить красиво. Например, исчезнуть. Затеряться где-нибудь в горах, поселиться отшельником в пещере и ждать, пока смерть придет сама. Мысль об отшельниках плавно перетекла в размышления о сгорнийских магах, большинство которых, покончив с ученичеством, так и не обретают статуса учителя. Неудачники разбредаются по стране, селятся в одиноких хижинах и пещерах, дичают, стареют и умирают в нищете.

«И как они живут? Чем занимаются? Почему, обладая могуществом, какое и не снилось нагорнам, не селятся в городах Плоскогорья и не собирают с горожан дань? Почему не пытаются отобрать власть у ленивых и тупых наместников провинций? Наверное, все дело в сгорнийских обычаях. Сгорны живут по жестоким законам, власть для них священна. Даже законный первенец лорда, наделенный всеми необходимыми Дарами, смиренно отказывается от надежды стать главой рода, если отцу придет в голову фантазия объявить наследником другого сына. На что же рассчитывать ученику мага, который не сумел стать любимчиком учителя?..»

И с этого места мысль первого советника устремилась вперед с резвостью крысы, заплутавшей в лабиринте и вдруг учуявшей струю свежего воздуха.

«А ведь такое положение вещей не может устраивать всех сгорнов поголовно! Обычаи обычаями, но стремление к власти лежит в основе человеческой природы. Наверняка среди неудачливых магов и учеников найдется дюжина-другая бунтарей, втайне мечтающих покончить с порядками, которые обрекают их на нищету и безвестность. Готов держать пари, что эти мятежники, селясь в заброшенных хижинах и пещерах, не ждут покорно смерти, а упорно совершенствуют магическое мастерство, надеясь в один прекрасный день померяться силами с Верховными лордами. Если бы они нашли друг друга и объединили усилия, то, возможно, сумели бы одолеть этих древних старцев уже теперь, тем более что старцы предпочитают держаться особняком и можно разделаться с ними поодиночке… Да, но особняком предпочитают держаться не только Верховные. Все сгорны по сути своей бирюки и нелюдимы. Ни одному магу с мятежными помыслами никогда не придет в голову поискать единомышленников и составить заговор. Просто потому, что это очевидное решение чуждо их характеру и образу мыслей. Им бы поучиться у нагорнийской знати, особенно у придворных, съевших собаку на политических играх. А почему бы, собственно, мне не предложить им себя в учителя?..»

Так родилась идея поехать на Большую встречу. Большая встреча – единственная возможность увидеть сразу всех сгорнийских магов, незаметно понаблюдать за ними, подслушать разговоры и попытаться угадать тех, в чьих душах вызревает бунт. В толпе легко затеряться, а также уединиться с потенциальными смутьянами, чтобы осторожно заронить в их бесхитростные сгорнийские головы мысль о заговоре, предложить себя в советники и осведомители, ведь положение и связи Омри позволяли держать под присмотром по крайней мере двух Верховных лордов, и выторговать в качестве платы за услуги трон владыки.

Большая встреча – его последний шанс взять верх над Кармалом. Так неужели он позволит, чтобы какие-то дурацкие чурбаки с листьями перечеркнули его планы, обратили в прах мечту его жизни?

Соф Омри пошарил вокруг себя глазами, выглядел в траве неприметные бурые колоски жилицы, сорвал несколько жестких острых стебельков и воткнул в ворот нательной рубахи. Теперь, стоит ему задрать или повернуть голову, и стебельки чувствительно поцарапают шею. Соф покрутил головой и постарался мысленно связать неприятное покалывание со своим остервенелым состоянием, другими словами – проложить дорожку от раздражающего телесного ощущения к тому потайному уголку души, где копились его обиды, разочарования, злость и жажда мести. За годы выжидания все это спеклось в такой сплав ярости, что никаким деревьям нумес, никакой Зачарованной роще не остудить его жар.

Пока он отсутствовал, в лагерь пожаловал лорд Региус, чтобы убедиться в готовности рощи к приему гостей. Это был по-настоящему опасный момент: если бы у придворного мага возникли претензии или пожелания по поводу организации праздника, то высказать их он, естественно, захотел бы именно распорядителю, и тогда ни борода, ни чужое платье не уберегли бы первого советника от разоблачения. Соф Омри предвидел такую возможность и, щедро оделив слуг деньгами, заранее назначил старшего из них своим заместителем.