Магия обреченных

Дальше начиналось самое сложное – то, что удавалось ученикам да и зрелым магам далеко не всегда. А честнее сказать – удавалось чрезвычайно редко. Чтобы войти в связь с тенью, нужно было погрузить себя в особое состояние. Состояние настолько зыбкое и неуловимое, что сгорнийские маги за тысячи лет не сумели подобрать слов для его описания, не говоря уже о том, чтобы разработать технику погружения, гарантирующую успех. Единственное высказывание, дающее некоторое, весьма смутное, представление о природе требуемого состояния, принадлежит Габретаниусу, великому мыслителю древности, почившему за века до рождения нынешних Верховных лордов. «Мир возник как Единство. Все его составляющие некогда принадлежали Целому и не имели размеров и очертаний, как не имеет ее малая толика воды, принадлежащая целому озеру. Неведомая сила взбаламутила озеро, разбила Целое на части, отделила их друг от друга. Части обрели разную форму, форма изменила содержание. Так появилось многообразие сущностей. Так появились непонимание, несогласие и вражда. В каждом из нас таится воспоминание об изначальном Единстве и о катастрофе, породившей нынешний мир Хаоса. Тот, кто оживит это воспоминание, познает истинную природу вещей».

Способ «оживить воспоминание» каждый из магов искал, руководствуясь собственным магическим чутьем. Лично у Малиха процесс протекал так: он находил в Лабиринте тень, «устраивался» рядом и отпускал мысли на свободу. Ручейки мысли растекались, множились, пересыхали или сливались, превращаясь в полноводный поток, – то бурный, то величественно спокойный. В конце концов перед внутренним взором возникал четкий образ этого потока, тогда Малих находил на его поверхности какую-нибудь щепочку или чешуйку и следил за ней, пока хватало воли и сосредоточенности. Порой такие «бдения» длились сутками, а то и дюжинами, и было очень обидно, когда они ничего не приносили. Но у Малиха не возникало искушения бросить свои упражнения. Ведь иногда – пусть крайне редко и нерегулярно – ему улыбалась удача!

«Воспоминание» оживало. Малих узнавал тень, проникал в ее внутреннюю сущность и получал власть над предметом, живой тварью или явлением (это уж как повезет), прообразом которого была тень в магическом пространстве. И тогда, вернувшись в тело, он обнаруживал зажатый в кулаке маленький кристалл – айкас, ключ к тому знанию, что ему открылось. Если новый айкас не появлялся, то подрастал один из старых, и это означало, что Малих обрел власть над сущностью, как-то связанной с одним из его прежних открытий. В случае фантастического, невероятного везения, можно «вскрыть» тень, прячущую знание о целой системе вещей и явлений, связанных общей идеей. Айкас, достающийся магу-счастливцу, размерами превосходит обычные «новорожденные» кристаллы в два-три, а то и в четыре раза. Малих помнил, как едва не сошел с ума от счастья, когда на десятом году обучения ему удалось заполучить своего первого «гиганта». Это был ключ к тайнам распространения света, и Малих убил целый год, развлекая товарищей всевозможными оптическими иллюзиями.

Помимо айкаса в распоряжении мага, «поймавшего» тень, оказывалось изначальное – истинное имя той или иной сущности. Перебирая истинные имена в различных сочетаниях, вставляя меж ними случайно подобранные звуки, ученики изобретали заклинания и тем самым получали еще один способ познания и воздействия на действительность. Третьим способом были различные манипуляции с символами – тайными знаками, проявляющимися в процессе «разоблачения» тени. Большинству магов последние два способа давались легче и потому казались эффективнее, чем возня с тенями, но степень их эффективности зависит от количества известных имен и символов, а это значит, что искусство мага определяется его успехами в применении способа номер один.

Было время, когда успехи Малиха вызывали у товарищей бешеную зависть. Многие подозревали, что он станет преемником мастера Трегора. Юный Малих позволял себе тешиться мечтами о славном будущем, но в душе знал, что по меньшей мере полдюжины соучеников превосходят его талантом. Своими успехами он был обязан собственной хитрости и одному случайному открытию. Открытие было простеньким, его и открытием-то не назовешь.

Еще в первых скитаниях по своему лабиринту Малих понял, что его дух оставляет едва заметные следы, по которым при желании можно повторить его путь. Со временем следы исчезают, уже через три фазы лунного цикла самый пристальный взгляд их не обнаружит. Однажды, лет за пять до окончания школы, Малих по чистой случайности наткнулся на удивительно четкий отпечаток, оставленный не им. Он побродил вокруг и нашел другие следы, такие же малозаметные, как и его собственные. Поразмыслив хорошенько, он вернулся к первому отпечатку и почти не удивился, обнаружив поблизости тень-прообраз. Не составляло большого труда догадаться, что четкий след остался в том месте, где неведомый маг провел долгое время и, возможно, «разговорил» тень.