Магия ответа (СИ)

Тут моя интуиция подёрнулась тревогой, я отдёрнул руку.

То, что Альберт нависал где-то рядом, я чуял прекрасно. Но вот из глубин его души, словно из тёмной бездны океана, поднималось что-то ещё…

Огромное, неведомое. Злое. И оно смотрело на меня!

Я попытался разглядеть, кто это, но вдруг оракул кинулся в атаку, сковывая меня в «петлю». Это уже была наша девятая или десятая попытка, поэтому мне удалось ловко перехватить его «точку сборки», поднырнуть под неё, и…

***

— Что это было? — взволнованно спросил я, едва оказался снова дома, в теле Василия.

Альберт хмуро смотрел на меня, его борода нервно подрагивала. А вот губы улыбались, только совсем недобро.

— У нас мало времени, — только и ответил он.

На меня опять пахнуло псионикой, больно уж грязной.

И тут словно чувство дежавю накатило на меня. Я вспомнил, как потерял друга… Мой сослуживец, близкий друг, занялся как-то экспериментами с имплантом, и в конце концов доигрался, отключив защиту.

А когда поток псионики, идущий из нижних чакр, не очищается должным образом, то есть высокий шанс, что в менталиста вселяется «нечто».

— Это Иной в тебе? — сипло спросил я.

Догадка даже перехватила мне дыхание…

Оракул медленно кивнул:

— Чтобы достучаться до своей внучки Елены, нужно было пробиться через тхэлус. Пришлось использовать энергию Пульсаров, и это плата за силу. Любой оракул знает это…

Его глаза действительно будто становились темнее.

— Тебе помогли мои занятия?

Я кивнул:

— Спасибо, Альберт.

— Главное, Василий, пойми одно — ты должен развивать эту способность. Ведь мы, оракулы, можем брать под контроль любых магов.

Немного поздно, но до меня дошло. Получалось, я мог нащупать «точку сборки» не только у мага-оракула…

— Так что, это у меня тоже «контроль разума»?

— Пока что нет, ведь ты берёшь под контроль тело противника, но не разум. Это обратная сторона, так называемый «ответ». Мало кто владеет этой магией, если честно, я на своей жизни встречал описание только в книгах.

— Ты слышал голоса? Кто это был?

К моему удивлению, Альберт пожал плечами.

— Не знаю.

— Это могли быть духи Царского рода?

— Духам неподвластна такая сила.

— Понимаешь, мне всё равно надо обратно, в мой мир, — попытался объяснить я, — У нас там идёт война, и мне надо передать сведения умникам. Капитские крысы используют новый вид оружия, я должен…

— Я НЕ ЗНАЮ, КТО ЭТО БЫЛ! — голос Альберта вдруг охрип.

Его зрачки стали ровного серого цвета, словно поблёкли, и я замолк. Как-то сразу стало ясно, что сейчас будет… кхм… жжёный псарь.

— Славины не стали ждать, — прохрипел старик, тыча пальцем вверх, — Уходи, Василий.

Я упёрся взглядом в потолок. Интуиция подсказывала, что полная жопа начинается не только здесь, в этом зале. Во всём поместье Перовских начиналась добротная заварушка…

— Там все… документы… артефакты защитные… — рука Альберта неестественно выгнулась назад, похрустывая суставами, и указала на столик в тёмном углу, — Попробуй уехать… с Вепревым… потом сбежишь… Тим.

Он улыбнулся, моргнув. Твою псину, зрачки уже совсем чёрные.

Только тут до меня дошло, что Альберт перешёл на глобо-рус. Это же не красногорский язык!

И он назвал моё имя?!

— Привет, Тимка, — оракул ощерился.

Я даже не успел принять стойку, как он кинулся в атаку. Ну, уж с тщедушным стариком я как-нибудь…

Какое-там — словно локомотив налетел на меня, заодно протаранив и моё сознание. Вот на хрен, атака на ментальном и физическом плане.

Меня впечатали лопатками в столб, и я закричал, когда Альберт задрожал всем телом, прижимая меня к дереву. Энергия так и пёрла из него, равномерно ударяя по всем моим чакрам, открытым и закрытым.

Это же приёмы псионика…

— Заяц, давно не виделись, очковый ты пёс.

Я кое-как вытаращил глаза на него и сфокусировал взгляд.

— Герман?

— Узнал, — он едва не облизал меня, дыша в ухо и щекоча бородой шею.

Тот самый сослуживец, который доигрался с имплантом… Мы с ним дружили здорово, одно время он даже был моим наводчиком, на особо сложных операциях.

Командование не раскидывалось псиониками направо и налево, и посылать на один квадрат сразу двоих всегда считалось слишком расточительным.

И это только Герман звал меня, снайпера Тимофея Зайцева, который видит мир только через «очко» линзы прицела, очковым псом. За это, правда, иногда он мог и словить, потому как кличка мне не нравилась. Чаще он называл меня просто Зайцем или Косым.

Впрочем, самого Германа природа наградила толстыми губами, и я иногда отыгрывался на этом.

— Слышь, ты, Губошлёп… — я просипел в ответ, — За очкового может где и табуреткой прилететь…

Альберт расхохотался:

— А, Косой, как жизнь-то?

Голова старика дёргалась, неестественно выгибаясь, чёрные зрачки бегали туда-сюда. Мой кокон то и дело пытался свернуться, но мощный поток чужой и невероятно злой псионики насильно разворачивал его.

Я просто не мог ничего противопоставить этому Иному! Даже капитский «механический» псионик рядом нервно покуривал свой имплант…

Старик саданул меня лбом в нос, а потом перехватил тонкими пальцами и легко поднял вверх, протащив лопатками по столбу. Вот это мощь! Энергия псионики, переходящая напрямую в мышечную силу.