Магия повседневности. Дикие таланты

Я считаю, что, например, африканские факиры добились безопасного насаживания детей на клинки с помощью процесса, который обычно называют наложением воображаемого на материальное, но я называю это наложением воображаемого-материального на материальное-воображаемое. На мой взгляд, это осознанная способность, но, думаю, в подавляющем большинстве наших историй результаты достигались ведьмами и колдунами бессознательно, если иметь в виду активное сознание. Мой собственный опыт произвел на меня более глубокое впечатление, чем сведения о любых других деяниях. Я смотрел, точнее говоря, тупо уставился на картину, которая висела на стене. Где-то в моем сознании хранилось множество представлений о том, как падают картины. Но в тот момент я не думал о падающих картинах. Картина упала со стены.

Вспомните случай с Блэкманом — четверо судьей, которые «внезапно скончались». Именно Блэкман привлек внимание к этим смертям. Почему? Тщеславие чародея? Мне представляется более вероятным, что жертвы были убиты чарами Блэкмана, о которых сам он и не подозревал. Я думаю, что если человек так упорно отказывался платить алименты, что четыре раза отправлялся в тюрьму, ему следовало бы простить своих судей и, выбрав более короткий путь спасения доходов, вступить в осознанную дискуссию.

Очень похоже, что визуализации не имеют никакого отношения ко многим происшествиям, о которых рассказано в этой книге. Но под природным талантом я понимаю нечто такое, что приходит и уходит и не поддается никакому контролю, хотя его можно уловить и ему можно научиться. Есть также случаи, которые весьма напоминают контролируемый перенос созданных воображением зрительных образов на материальные объекты.

В этом отношении я отметил один аспект событий, который служит опорой нашим представлениям о трансмедиумизации.

Реальное, как принято выражаться, или объективное, внешнее, материальное нельзя полностью отделить от субъективного или воображаемого. Есть происшествия, которые я считаю случаями трансмедиумизации, поскольку, как мне кажется, они наделены признаками переноса квазисвойств воображаемого источника на материальное существование, или на то, что называется «реальной жизнью».

Специфичность пожаров, которые называются (или которые часто назывались) «спонтанными возгораниями человеческих тел», состоит в том, что эти пожары не затрагивают окружающие предметы и ткани или распространяются на них лишь в незначительной степени. Есть истории о других пожарах, которые не могут быть «реальными пожарами» в сравнении с пожарами, называемыми «реальными». В «Сент-Луис глоуб демократ» за 2 октября 1889 года напечатана история об ограниченных пожарах, которые, как сообщается, имели место в доме Сэмюела Миллера на ферме, расположенной в шести милях западнее Файдлэя, штат Огайо. Объятая пламенем кровать сгорела дотла и превратилась в кучку углей, но ни на что другое этот пожар не перекинулся, даже пол под кроватью не обгорел. На следующий день, «приблизительно в то же самое время после полудня», загорелся ящик с одеждой, причем ничто другое не воспламенилось. На третий день, в то же самое время, загорелась другая кровать, и только кровать — больше ничего. Вспомните пожары в одном из домов в Блейденборо, штат Северная Каролина, в феврале 1923 года. Длинный отчет об этих пожарах, опубликованный в одной из газет Сан-Диего (Калифорния), прислала мне Маргарет М. Пейдж из Сан-Диего. В этом отчете как одно из самых замечательных явлений отмечено то обстоятельство, что пожары вспыхивали вблизи легковоспламеняющихся материалов, на которые пламя не оказывало никакого воздействия. Вот имена нескольких очевидцев: мэр Блейденборо Дж. Э. Бриджер, санитарный врач из Уилмингтона Дж. Б. Эдварде и доктор Ч. С. Хатчинсон из Блейденборо.

Такое впечатление, что кто-то, испытывая чувство мести, представил себе пожары и, в соответствии с возникшими у него зрительными образами, ограничил их конкретными местами. Такая локализация или фокусировка, которая не включает ничего лишнего, есть квазисвойство всех визуализаций. Кто-то ярко представляет себе только лицо, поэтому его воображение игнорирует тело. Пусть кто-то создаст образ горящей кровати и израсходует на это силу своего воображения; я могу себе представить горящую кровать как плод воображения и то, что больше ничего не горит, потому что ничто другое не включено в мысленный образ, который трансмедиумизировали Сам же визуализатор будет убежден в том, что, как и пожар материального происхождения, этот пожар станет расширяться Мне кажется, только на первый взгляд невозможно понять, что женщина, сгоревшая на необгоревшей кровати, стала «реализацией» созданной воображением сцены, на которой изображено горящее тело, а все остальное опущено.