Магия предательства

— Вот куда они переправляют всех этих несчастных детей, — Корнелл махнула рукой в сторону гор и грустно вздохнула. — Когда-то они были так счастливы здесь! А теперь всё, что для них осталось, — тяжкий, непосильный труд там, за горами. Череда беспросветных дней и мрачных ночей в тени его железного дракона. Его Амадрагона, — Корнелл раздражённо сплюнула, предусмотрительно повернувшись по ветру. А потом, не говоря худого слова, поймала Джо за шиворот и с неожиданной силой дёрнула на парапет. Джо подумал, что тут ему и конец. Ветер впился в него десятком тысяч ледяных когтей.

— А теперь я покажу тебе, как Орлеманн следит за ходом своей войны.

— Своей войны? — не понял Джо.

Но Корнелл не отвечала. Она уже карабкалась по лестнице к последней дверце.

Глядя на то, как отважно она ведёт себя на этой шаткой опоре, презирая резкий порывистый ветер, Джо невольно позабыл о своих страхах. Он испугался за Корнелл: такое невесомое создание, как она, ветер мог унести в любой момент!

Однако Корнелл добралась до двери как ни в чём не бывало, открыла её и поманила за собой Джо. Все страхи тут же вернулись: он с трудом сглотнул, стараясь не обращать внимания на то, как подгибаются обмякшие колени, и вступил на лестницу. Ветер как будто ждал этого, чтобы толкать его с новой силой с каждой ступеньки. Он покосился в сторону гор. Правда ли, что Ханна томится за этими суровыми пиками? Стараясь обрести отвагу в воспоминаниях о сестре, он стиснул зубы и полез наверх.

Корнелл помогла ему подняться и захлопнула дверь. В комнате на вершине башни воцарилась непроглядная тьма.

— Здесь нет никакой лампы? — поинтересовался Джо.

— Тихо, стой и смотри! — велела Корнелл.

Постепенно глаза Джо привыкли к темноте, и он понял, что здесь есть свет, но совершенно не тот, на какой он мог надеяться. В самой середине комнаты стоял стол, а на нём — большое, совершенно пустое блюдо. Оно не уступало размерами тракторному колесу и переливалось белёсым светом в темноте. Джо подался вперёд и всмотрелся в этот свет. В блюде вращался какой-то серый силуэт — не более чем тёмный промельк на более светлом фоне. И Джо стало ясно, что это такое. Это была самая обычная камера обскура — всего лишь один из аттракционов, который он видел когда-то на ярмарке в своём мире. Он тут же вспомнил, с каким удивлением наблюдал тогда за окружающим миром, находясь в тёмной комнате. Его отец объяснил, что изображение на блюдо в центре камеры передаётся с помощью специальных линз. Джо был в восторге, но ему не дали оценить сполна этот удивительный феномен: как всегда, Ханне быстро надоело торчать в темноте, и она без спроса отворила дверь. В комнату попал свет, и чудесное изображение на блюде исчезло.

Джо постарался избавиться от неуместных воспоминаний и сосредоточиться на том блюде, что находилось перед ним сейчас. Это был просто какой-то серый круг, и ему сразу стало ясно:

— Мы же видим один туман! — сказал он. — И ничего больше.

— Тихо! — шикнула Корнелл. — Надень вот это, — она протянула ему какие-то странные очки и показала, как наводить их на резкость. — Они помогают увидеть предметы сквозь туман. Не торопись, к ним надо привыкнуть. Скоро сам всё увидишь.

Джо послушно нацепил очки и уставился на блюдо. Поначалу он увидел ещё меньше, чем прежде. Линзы у очков были необычно толстыми, скорее похожими на цельные кристаллы. На их многочисленных гранях он мог различить повторное изображение окружавших его вещей: блюдо, его рука, бледное лицо Корнелл в туманном сумраке. Но вскоре через пелену серого тумана стали проступать силуэты других, гораздо более далёких предметов.

Наконец он понял, что видит внешнюю стену Темниц далеко внизу так ясно, что различает суету мелких, размером с муравья, охранников, мельтешивших на стенах и в воротах тюрьмы. Это было потрясающе. Он видел машины во внутреннем дворе и каждую черепицу на крыше большого зала.

— Пожалуй, стоит взглянуть, что творится за стенами? — предложила Корнелл, поворачивая какие-то рычаги. Изображение Темниц отступило. Теперь Джо видел улицы вокруг тюрьмы, подъёмный мост и крыши окрестных зданий. На улицах толпились люди. Корнелл снова повернула рычаги, и картина куда-то уплыла, а на смену ей пришла городская окраина и высокая стена, и равнина, которую они пересекли недавно с Пауком и Кэтрин. Джо мог рассмотреть остовы брошенных машин и даже движущиеся силуэты Голиафа и Скребка. Голиаф как раз выстрелил огнём по какой-то цели. Джо содрогнулся, вспомнив, как недавно он сам чуть не сгорел в этом огне заживо. Далеко на востоке он увидел траншеи и толчею в скопище людей на Острове, и дороги, по которым двигались грузовики и автобусы, где он проехал с Пауком и Кэтрин. За пределами Острова не было видно ничего, кроме серых громад морских волн и мрачного, дождливого неба.