Магия разума

– Не знаю. Понимаешь, мне и под дождь выходить не хочется, и оставаться не хочется, и ощущение такое…

Корс покачал головой:

– Нет. Ничего не чую. Это, наверное, из-за Ленера.

В дверь постучали. Орас заглянул, не дожидаясь ответа.

– Как вы, устроились?

– Спасибо, все хорошо, – вежливо улыбнулась я. И безнадежно увидела в окутывающем его облаке синие цвета решимости.

Ленер оказался предусмотрителен. К нам приставили охрану. Ораса наверняка, но и еще кого-то.

– Может, принести еще чего? Шанна? Корт?

– Мне как-то неуютно, – решила признаться я. – Такое ощущение… гадкое.

Даже если бы Корс ничего не подслушал, все равно я бы все поняла по вспышкам виноватой желтизны в ауре Ораса.

Сволочи!

И совесть грызет, и плевать на совесть, когда на кону деньги.

Ненавижу!

Ярость полыхнула алым, на миг закрыв глаза пеленой. И показалось мне – или нет? Что-то холодное вошло в город. Неуютное, гадкое, тяжелое… что это?

Не понимаю, нет, не понимаю…

Мы кое-как выставили Ораса, и я уселась возле окна.

– Корс, говори, что хочешь, но я под этот дождь не пойду.

– Почему, Шань?

– Не знаю. Но лучше в Храм, чем туда.

И я была больше чем уверена в своих словах. В Храм, к Темному на именины, в Тиртан в гарем – но не туда! Не на улицу.

– Серьезно?

Брат так вытаращился на меня, что раки позавидовали бы.

– Более чем. Что-то очень плохое происходит – там, за окном.

Корс пожал плечами. Он не чувствовал ничего, но решил довериться.

– Допустим. И что тогда делать?

– Ждать. Нам – только ждать.

И я была полностью уверена в своей правоте.

* * *

– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Крик разорвал ночь.

Жуткий, почти безумный…

Мы с Корсом вскинулись одновременно.

– Корс?

Братик перепрыгнул ко мне на кровать, влез под одеяло, прижался.

– Шани, что это?

– Не знаю. Давай оденемся на всякий случай.

Рассвет еще не наступил, но небо уже осветлилось. Скоро из-за горизонта выглянет краешек солнца.

Но что случилось?

Кто кричал?

Я натянула дорожную одежду, быстро собрала вещи, те, которые выложила.

В дверь постучали.

– Шанна? Корт?

На пороге стоял Ленер, и вид у него был… не очень. Глаза полубезумные, шальные.

– Что случилось? – искренне испугалась я.

– Все плохо. Скажи, ты что умеешь? Только чувствовать?

– Да.

– А лечить?

И с такой надеждой это было спрошено, с такой искренностью…

Я замотала головой:

– Нет. И в голову не приходило. Да что случилось?!

Ленер повернул ко мне голову так, чтобы я видела его уши. И я ахнула, отшатнулась, закрывая собой Корса и понимая, что ничего не поможет.

На мочке уха Ленера виднелись очень характерные прыщи.

Сероватые, наполненные гадкой даже на вид жидкостью.

– Это…

– Да. Это – чума[6].

* * *

Первым из нас троих очнулся Корт.

– Это точно чума?

Ленер мрачно кивнул.

– Да. Я уже болен. Вы, думаю, заболеете чуть позднее.

Я даже не сомневалась. Если эта дрянь приходит куда-то, избавления не будет никому. Пощады – тоже.

Мужчины, женщины, дети… меня замутило.

Эта болезнь бушевала и в Тиртане, мама говорила, умер каждый третий.

Начинается именно так – с гадкого вида прыщей на ушах. Потом прыщи начинают чесаться, лопаться, набухают жилы в паху или подмышках, и через некоторое время – от половины суток до двух дней – появляются бубоны. А потом – смерть.

Или выздоровление.

Только вот второе намного реже.

Город. Астор пусть и не полноценный город, но все же? Сколько здесь мужчин? Сколько кормильцев своих семей? Сколько детей осиротеет? Сколько людей заплачет?

Что я могу сделать?

Да ничего. Только умереть вместе со всеми.

А Корс? Его за что?

Я зло поглядела на Ленера.

– Да чтоб ты сдох в муках!

Если мы все обречены, то можно и не скрываться. Плевать на все! Я резко сдернула с руки браслет, открываясь своему дару до последней капли.

– Это ведь ты хотел сюда заехать! Отдать меня Храму и получить награду, так? И теперь думаешь, как бы спастись… не будет тебе этого! Не дождешься!

Мысли Ленера хлынули потоком, словно мутный последождевой ручей. И песок страха, и грязь жадности, и вода мыслей – все вперемешку.

Ленер не лгал.

Он действительно был болен. А сюда пришел именно с этой мыслью.

Нельзя ли льзя? Отдать меня Храму и выторговать исцеление? Пригрозить мне, Корсу – и получить лекарство от меня? Или еще что?

А вот – никак.

Я его вылечить не могла, а Храм…

А чего теперь таиться? Чума все спишет! Получай, мразь! Пусть тебе это станет последним уроком в жизни!

– Ты сдохнешь, как только попробуешь побеседовать с любым служителем Храма. Первый холоп, первый слуга – и ты труп. – Я впечатывала приказ в его разум всей своей силой. – Ты никому обо мне не расскажешь. И о моем брате – тоже! Тварь! Мало тебе было?

Глаза Ленера закатились, из ушей потекла кровь.

На пол он, к сожалению, не упал. Медленно опустился, теряя сознание, царапая ногтями доски пола, срывая сами ногти и в кровь раздирая пальцы.

– Достукался… – Орас появился на пороге вслед за Ленером. – Со мной тоже так поступишь?

– Я и с ним-то не хотела бы, – честно призналась я.

Сила играла и пела в моей крови. Мир казался кристально прозрачным, равно как и мысли окружающих. Я сейчас могла вскрыть разум Ленера, как орех, и узнать все. Вплоть до его первого крика.