Магия S-T-I-K-S 4

— Решил сделать меня своим рабом? Забавно! А как же «Путь»? А что на это скажет, твой… Учитель?! Ай-яй-яй, какой плохой мальчик! — сощурив глаза я внимательно следил как за реакцией мужчины, так и за приближающимися «монолитами».

О, да-а!

Реакция была, да еще какая!

Его лицо перекосила дикая ненависть. Он что-то пытался сказать, но на этот раз ярость оказалась сильнее ментата.

Выметнувшаяся в мою сторону скрюченная рука заставила одного из «обелисков» сорваться в стремительную атаку. Невероятно шуструю атаку!

Выхватив «Правь» и не мешкая, я метнул над-арт в приближающееся «забвение».

Не выдержав столкновения, оно раскололось на несколько крупных частей и осыпалось виденными ранее ментальными пластами чужой воли, памяти и ментальных закладок.

Рухнувшие обломки сотрясли внутренний мир Вестника, а его внешний вид претерпел существенное преображение.

Тридцатилетний франт мгновенно состарился сразу лет на тридцать, а его лицо наискось оказалось рассечено невидимым клинком, зацепив при этом левый глаз.

В нанесенной ране хорошо было видно черное «нечто», что принялось с тихим шелестом медленно осыпаться на серый асфальт перекрестка.

Но Вестник оказался бойцом, хотя скорее загнанной в угол крысой!

Взмахнув повторно рукой, он направил в меня второй «монолит», при этом пытаясь отступить за угол ближайшего разрушенного здания, явно стремясь сбежать и заблокировать меня в своем сознании.

Повторный высверк «Прави» и второй «монолит» осыпается расколовшимися глыбами, а мужчина схватившись за лицо дико закричал поскольку прежняя «рана» рассекла уже его туловище. Но едва стоило ему оторвать руки, как сквозь осыпающийся антрацит я заметил состарившийся еще больше облик.

Теперь он выглядел как столетний старец. Каждый миг жизни приносил ему дичайшую боль и страдания, да такие, что теперь его крик перешел в непрестанный вой.

Под ним образовалась изрядная россыпь черноты которую он безуспешно пытался «удержать» в себе. Но острые осколки нещадно резали его морщинистые руки, от чего «эффект» с каждым мгновением многократно усиливался.

Взглянув на глыбы «монолита», я постарался отогнать мысли о несомненно важной информации содержащейся в осколках, но в данный момент мне было не до того.

Перехватив поудобнее «Правь» я направился к воющему коленопреклонному мужчине, который словно ощутив мое приближение, попытался отползти как можно дальше.

— Ч-то…т-ты… т-такое? — прохрипел старец неотрывно следя уцелевшим глазом за моим оружием. Заметив мой замах он инстинктивно выставил руку в защитном жесте…

Быстрое движение и я отсек ему не только руку, но и половину головы, отчего его тело принялось осыпаться исключительно черными осколками. Белое если и было, то крайне незначительное количество.

Над рухнувшим и рассыпающимся телом мужчины образовалась знакомая сфера и схватив ее своей лапой…

Чего-о?!

Моя свободная рука трансформировалась в когтистую и чешуйчатую лапу, чем изрядно удивило даже меня самого.

Сперва я порядком обос…испугался. С трудом успокоившись мне тут же вспомнилась фраза Мары, еще в ее бытность живым артефактом: Белый Демон. Как-то так она меня назвала.

Ай, плевать!!!

Поглотив его суть я широким взмахом когтистой лапы «разорвал» метрику этого пространства и устремился прочь из разрушающегося мирка, владыкой которого был посланный Учителем и желающий начать свою игру, Вестник.

Едва я «вырвался» из схлопывающейся ловушки чужого разума, как меня вновь окружила тьма.

По ощущениям болело абсолютно все и даже то, что болеть не могло и не должно даже в самых смелых теориях.

Время от времени накатывали волны облегчения, но кратковременное смягчение вскоре замещалось падением в абсолютную черноту очередной бездны, из которой выбраться мне никак не удавалось.

Внезапно окружающую тьму прорезал луч алого света, а откуда-то сверху прорвались в пустоту абсолютного ничто, такие знакомые и дорогие моему сердцу мыслеформы отдающие: искрами костра, луговым запахом трав и вкусом горького шоколада.

Потянувшись за этим шлейфом, сперва медленно но потом все ускоряясь, я смог прорваться сквозь черную пелену своего зарождающегося безумия и в следующий миг осознал лежащим себя на чем-то мягком, а надо мной застыли лица таких дорогих и самых любимых женщин в обоих мирах.

— Дхехфочкхи. — прохрипел я нечто невразумительное, но был услышал, а главное понят, после чего губ коснулось холодное горлышко фляги.

— Милаш…дорогой…малыш…как ты…чем помочь…что случилось?! — на разные голоса запричитали супруги, стараясь понять где болит и что делать?

Чуть поодаль обнаружилось обалдевшее лицо Весты, что косясь в нашу сторону, не забывала следить за округой. И в данный момент меня абсолютно не волновало, почему над головой я вижу не потолок, а кусок чистого небо…

Чуть оклемавшись и проверив свой резерв я сперва продиагностировал свое состояние. После этого создал несколько «средних исцелений», поскольку общий диагноз был крайне привычен и прост: магическое и ментальное истощение.