Магия шипов

Разговаривать в этой напряженной тишине, повисшей над площадью, было опасно. Элизабет заметила, что кто-то потерял шляпу, и та упала в купель фонтана. В канаве валялась женская перчатка. Бесы подкрадывались ближе, извиваясь между повозками. Они разделились, надвигаясь на них с шести разных сторон.

– Сколько раз мне нужно ударить их, чтобы они не поднялись снова? – уточнила она.

Губы Натаниэля дрогнули.

– Думаю, тебе просто нужно набить руку, Скривнер. Тебе не хватает энтузиазма. А теперь дай мне минуту. Нет, мне нужно… пятнадцать секунд. Или, может, двадцать.

Он закрыл глаза.

Элизабет представляла себе колдовство мгновенным, подобным выхватыванию меча. Теперь, видя сосредоточенность на застывшем лице Натаниэля, она впервые задумалась, каково это – накладывать заклинание. Усилие, которое требовалось не от тела, а от разума.

Чародей глубоко вздохнул и начал говорить, не открывая глаз. Слова на енохианском срывались с его губ, обжигая воздух. Ветер усилился, хлеща вокруг него, швыряя в небо листья и обрывки газет и взметая брызги из фонтана. Волосы на руках Элизабет встали дыбом. Выражение его лица оставалось совершенно безмятежным.

Это совсем не было похоже на выхватывание меча. Это больше напоминало командование армией. Или превращение в божество.

Небо над ними потемнело. Черные тучи сгущались, устремляясь в центр и закручиваясь над площадью в кипящий вихрь. Воздух стал удушливым от наполнившей его влаги. Уличные фонари потускнели. Зеленоватое свечение расцвело глубоко в облаках, заливая все вокруг жуткими сумеречными цветами в преддверии шторма.

Что бы Натаниэль ни делал, демоны не дадут ему на это и пятнадцати секунд. Как только он начал произносить заклинание, бес с развороченным глазом прыгнул вперед. Он зарычал на остальных, отдавая команду. Два монстра по обе стороны от него выскочили на площадь, их мускулы напряглись от мощных прыжков, которые несли их к карете с невероятной скоростью. Их языки, алые и дымящиеся, высунулись изо ртов.

Элизабет откинула с лица растрепанные ветром волосы и перекинула железный прут через плечо. Бурлящий вихрь облаков был похож на тошнотворную болтанку у нее в животе.

Сверкнули зубы. Она замахнулась. Треск расколол ночь, и вспышка изумрудного огня почти ослепила ее.

Когда свет померк, она обнаружила, что все еще крепко стоит на ногах. Оба демона лежали на земле перед каретой. Первый – выгнув шею под неестественным углом. Это была ее работа. Но со вторым произошло нечто другое: он валялся беспорядочной грудой обожженной плоти, которая лопалась и шипела, словно мясо на вертеле.

Натаниэль протянул руку. Изумрудная молния взветвилась от облаков, вспыхнула раз и другой, с резким треском и гулким грохотом, сотрясавшим землю и окна. Когда она погасла, еще один демон остался на земле. Между пальцами Натаниэля заплясали искры. Он повернулся, чтобы сразить следующего.

Это был вожак – тот, с разбитым глазом. Пока Элизабет и Натаниэль возились с остальными, он подобрался к перевернутой повозке на улице и теперь стоял там, молча наблюдая за ними, сверкая оскаленными зубами.

Сквозь облака пробивалась молния, сплетаясь в лабиринт из ветвящихся нитей. Сила закружилась вокруг Натаниэля, готовая ответить на его зов. Но он бездействовал.

Он смотрел на переднюю лапу беса, упиравшуюся в тележку, которая была прижата к груди мальчика, оказавшегося в ловушке, когда она опрокинулась. Тот казался младше Элизабет, его голова бесчувственно склонилась набок. Группа людей смотрела на них издалека, прижавшись к стенам здания, в которое они не смогли попасть. Женщина в первых рядах кричала, двое молодых людей удерживали ее. У всех троих были такие же рыжие волосы, как и у мальчика под повозкой.

– Я не могу, – сказал Натаниэль. Его губы едва шевелились, словно он пребывал в трансе. – Не могу сделать это, не задев его.

Элизабет отреагировала инстинктивно, готовясь спрыгнуть с кареты.

– Я отвлеку его, – предложила она.

Он схватил ее за руку.

– Именно этого он и добивается, – отрезал Натаниэль. – Выманить тебя, чтобы ты стала легкой мишенью. Не будь дурой, Скривнер.

Она посмотрела на мальчика, который мог погибнуть, если они ничего не сделают, а потом снова бросила взгляд на Натаниэля. Не будь дурой.

– Так ты это называешь?

Какая-то непонятная ей эмоция промелькнула на его лице. Он отпустил ее.

Подошвы башмаков Элизабет ударились о камни мостовой. Она двинулась прямо на демона, пересекая пустую площадь, отмахиваясь от газет, летающих по ветру. В руке она крепко сжимала железный прут. Монстр оскалил зубы еще шире, одарив ее своей нечеловеческой ухмылкой. Его когти согнулись, прижимая тележку все сильнее к придавленному ею мальчику. Не шевелясь, он выжидал.

Позади нее сверкнула молния, залив улицу зеленым светом. Элизабет не сводила глаз с демона.