Магия смелых фантазий

Он достал коробочку и открыл ее. На подушечке лежали серебряные крылышки эмблемы Королевских Воздушных сил.

— Они принадлежали Джоржу Финчу, моему прадеду. Он был одним из Избранных, а эта эмблема — самая почитаемая и важная часть его наследства, — сказал Клив, прикалывая крылышки к ее платью. — По-моему, ничто так не демонстрирует мою любовь и уважение к тебе, как этот символ.

Лишившаяся дара речи, Энди не могла сдержать слез. Кливу снова пришлось достать платок. Взяв ее под руку, он повел ее по тропинке наверх к гостям.

— Хорошо, что все так закончилось. Я боялся, что придется ехать в свадебное путешествие одному.

— Путешествие?

— На рассвете улетаем на Капри.

Усилиями сестер через пятнадцать минут Энди была приведена в полный порядок. Из-за двери осторожно выглянул отец.

— Твоя мать в ярости от меня. Запретила произносить еще хоть слово.

Энди протянула ему руку.

— Я рада, что ты все рассказал. Ты действовал из любви ко мне, а мы с Кливом получили возможность поговорить о прошлом. Наш союз стал еще крепче. — Она взяла отца под руку. — У меня есть предложение.

— Какое?

— После замужества я не смогу вернуться в твое конструкторское бюро, как собиралась. Однако некоторое время мне не придется летать. Позволишь ли ты установить чертежную доску в офисе «Голдфинч», чтобы я могла поработать на тебя?

— В один день я отдаю тебя и получаю обратно. Разве это не прекрасно?

— Значит, договорились.

На террасе собралось множество гостей: мать Энди, родители Клива, Мэт и Глория. Сестры выглядели великолепно в винтажных платьях. Однако Энди не сводила глаз с Клива. Без колебаний она шагнула ему навстречу. Отец отдавал ее любимому мужчине теперь уже навсегда.

Мэр произнес речь. Новобрачные обменялись кольцами и перед поцелуем оба в один голос произнесли заветные слова «Я люблю тебя», словно были единственными людьми на Земле.

Солнце опустилось за горизонт, и сад засиял разноцветными лампочками. Гости говорили тосты, буфет был изысканным и разнообразным, а свадебный торт украшали кремовые цветы, похожие на ромашки в букете невесты.

Отец Энди произнес эмоциональную речь, а поздравление Мэта вызвало веселый смех. Наконец над террасой поплыли звуки романтического вальса в исполнении струнного оркестра. Клив обнял Миранду и повел в танце, не замечая обращенных на них взглядов.

Эпилог

Обещание свое Клив сдержал и сопровождал Энди и младенца везде и всюду, не пропустив, конечно, ни одного ультразвукового исследования. Он улыбался как лунатик, когда акушерка сообщила, что у них будет девочка. Клив посещал занятия для будущих родителей и стал специалистом в пеленании и детском массаже. Пожертвовав утренними пробежками, он ходил с Энди в бассейн, следя за тем, чтобы она получала достаточно физической нагрузки.

Они вместе придумали дизайн и обставили детскую комнату в новом доме, который купили на окраине деревни.

— Что ты, черт возьми, делаешь? — спросил он, вернувшись с аэродрома и застав ее на стремянке под потолком.

— Ты нарисовал для Дейзи велосипед, а это мой подарок.

Взглянув наверх, он увидел маленький самолет, парящий над комнатой.

— Ты собрала для нее игрушечную модель?

— Прототип нового аэроплана, над которым я сейчас работаю, — сказала Энди, тихо охнув, когда он помог ей спуститься с лестницы и поцеловал. — Пусть наша дочь с детства мечтает о высоте.

— К вопросу о высоте, зачем ты полезла на стремянку? Дождалась бы меня.

— Я только хотела… — запнулась Энди, чувствуя, что боль в пояснице усилилась.

Клив наклонился, внимательно глядя в ее лицо.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Спина болит, — прижалась к нему Энди.

— Сядь и расслабься. Сейчас приготовлю ужин. Она снова охнула от приступа боли.

— Знаешь, кажется начались схватки…

Ему не надо было повторять дважды. Через пару минут Клив вез ее в машине в роддом осторожно, как драгоценный венецианский хрусталь.

Роды были не очень легкими, но Клив не отходил от нее, прикладывая ко лбу холодное полотенце и поддерживая морально. Наконец пуповина была перерезана. Он поцеловал потное, красное от натуги лицо Энди и крошечную дочь.

Глядя на нее с обожанием, Клив произнес:

— Я не подозревал, что способен на такую безмерную любовь, Энди. Спасибо тебе…

Она прижала ладонь к его щеке и, почти засыпая, прошептала строку из Шекспира: «Как я люблю тебя? Позвольте мне посчитать пути…»

Акушерка унесла ребенка, чтобы взвесить, измерить рост и провести все необходимые тесты, но сомнений не было — малышка была образцом совершенства.

Медсестра пришла с чашкой горячего чая, которую у нее принял Клив, потому что Энди провалилась в сон. Когда она проснулась, он был рядом и напевал колыбельную дочери, лежавшей в люльке рядом с матерью.

— Так, значит, даем ей имя Дейзи?

— Дейзи Марлоу Финч. Прекрасная и солнечная, как ее мать. Я разослал фотографии. Все поздравляют тебя и ждут не дождутся увидеть вас обеих.

Энди покачала головой:

— Теперь нас трое, и мы семья. Поехали домой.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.