Магия страсти

— Хорошо. Согласен, предчувствие не приходит просто так. Я не Мэтиос и не могу заглядывать в будущее, но раз вы двое чувствуете одинаково, значит, тому есть причина, и правильнее попытаться обмануть судьбу. Давайте так: на подъезде к Даалю есть хижина переправщика, он у меня в долгу, поможет без лишних разговоров, вы спрячетесь там и подождете, пока я съезжу в орден за подмогой.

— Зачем? — удивился Эд.

— Вероятнее всего, убийца будет поджидать нас в Даале, лучше вам там не появляться.

— Уверен?

— Почти. Будь я Ратоном, попытался бы перехватить Вианту в Даале и в Рейлле. Причем в Дааль направил бы больше людей.

— Поддерживаю идею. — Я накрыла ладонью руку Эда, он кивнул и проговорил задумчиво:

— Кто бы мог подумать, что Ратон такой подлец! Мне он всегда виделся человеком честным и благородным.

— Мне тоже, — вздохнул Арлито. — Но очень уж очевиден его интерес в происходящем. Но все равно перевоплощение настолько волшебно, что я засомневался в своей способности понимать людей.

* * *

На следующий день дождя как не бывало, только лужи на дороге остались.

Понемногу местность начала меняться: на смену равнинам пришли поросшие лесом пригорки, ели уступили место дубам и высоким деревьям с гладкими стволами и мелкими жесткими листьями, которые не шелестели едва заметно, когда по ним пробегал ветерок, а тарахтели, словно в зарослях папоротника засели тысячи гремучих змей. Даже когда ветви смыкались над головой, было светло — сквозь листочки пробивался солнечный свет, пусть слегка и рассеянный.

Дорога теперь не тянулась ровной лентой, а, извилистая, то взбегала на холм, то скатывалась с него. Когда мы выехали на безлесный пригорок, у меня перехватило дыхание, и я воскликнула:

— Стой! Дай без тряски на красоту налюбоваться.

Перед нами раскинулась долина, напоминающая лоскутное одеяло: желтые квадраты полей, треугольники и ромбы оранжево-зеленых пастбищ, пятна темных рощ, изумрудно-серебряная полоса деревьев, тянущаяся вдоль реки, а дальше, за трепещущим от испарений воздухом, — окутанные сизой дымкой горы. Сначала — округлые кочки холмов, темные, почти черные, невысокие. Дальше — конусообразные и плоские. За ними — еле голубеющие пики с белыми шапками облаков. Горы тянулись с юга на север и делили континент на царство Справедливости и Беззаконные земли.

— Драконий Хребет, — восторженно вздохнул Эд. — Всегда хотел побывать в Даале — городе на краю света.

Я смотрела вперед, на залитую солнечным светом долину, на горы, и казалось, что этот свет проникает в меня, звенит, и каждая клеточка трепещет, меня становится слишком много, радость больше не помещается в груди, хочется выплеснуть ее, протянуть эту искру в ладонях Эду… Не только Эду — каждому проезжающему мимо человеку, пусть тоже испытает восторг на грани потери сознания!

Нет, не получится. Получится только обнять его и попытаться запечатлеть взглядом величественную красоту. А ведь Эд тоже все видит, его глаза распахнуты, и в них перетекает небесная синь.

Молчание нарушил Арлито:

— Если бы не горы, я сошел бы с ума от тоски по островам. У нас там черные скалы, пусть не такие высокие, и неописуемой красоты заливы.

Его голос будто нажал спусковой крючок, сказка перевернулась с головы на ноги и сделалась приятной обыденностью. Эд легонько хлестнул коня, и он припустился с горки.

— Летом, весной и осенью в долине, за горами, теплее, чем в других местах, — говорил Арлито. — Но зимой часто дует ледяной ветер, от которого птицы падают на лету, потому все живое старается уйти на запад.

— Лавины сходят? — поинтересовалась я.

— Да, но к Даалю не докатываются. Высокие горы очень далеко.

В долине мне понравилось больше, чем на подконтрольных землях: вот так загрустишь, выглянешь в окно, а там — горы, и сразу легко на душе. А еще почва тут каменистая и дороги не такие разбитые, пойдет дождь — не увязнешь.

Мы ехали, минуя деревни и городки, но даже издали было видно, что дома тут — каменные, с черепичными крышами, а люди, даже самые бедные, старались себя украсить яркими бусами, лентами, платья и рубахи — разноцветной вышивкой. Они больше улыбались и выглядели более счастливыми, чем северяне, что противоречило закону этого мира: «Счастье всем поровну».

— Тут такая красота, почему сюда все не переселятся? Зачем прозябать среди болот? — спросила я у Арлито, наполовину высунувшегося из телеги и упершегося локтями в ступеньку за моей спиной.

— Беззаконные земли близко, а сердце Спящего далеко. Иногда появляются упыри. Помню, целую деревню пришлось сжечь — все переродились, даже младенцы. Дети чаще рождаются питрисами, девушки становятся ведьмами, несмотря на обряд Отречения. Чаще вспыхивают эпидемии. Дааль построен именно здесь, чтобы сдерживать натиск обитателей той стороны, у нас сильный флот, но беззаконники снова и снова нападают с моря.

— Понятно. И все равно мне хотелось бы остаться здесь. Насколько я поняла, Дааль никогда ни с кем не воевал.