Магия страсти

Еще в прошлой жизни бывало так: смотришь на мужчину, и сразу ясно, каков он в постели. Алекс был напорист, Эдуард — нежен, Ларсо — страстен до безу-мия. Каков Ратон — непонятно, он для меня — книга на китайском, без картинок.

На его месте любой средневековый мужчина уже давно воспользовался бы ситуацией, этот же сел и принялся одеваться, будто меня рядом не было. Аж обидно стало. Я что, вещь? Ну, попользовался мной мужчина — ничего страшного, главное, чтоб окружающие не узнали! Он вообще человек, этот Ратон?

Разозлившись, я шевельнулась и поднялась на локте — не чтобы соблазнить Ратона, просто хотелось понять, почему он ведет себя так не по-человечески.

— Славное утро, — проговорил он, улыбаясь, надел котту, принялся застегивать кафтан.

— Славное, — отозвалась я, откидывая простыню и замирая при мысли о том, как он отреагирует на грудь под полупрозрачной коттой.

Никак. Он даже не смотрит на меня, взгляд сосредоточен на моей переносице, как у следователя, ведущего допрос. Какой будет моя жизнь в браке, представить страшно. Снова пришла мысль, а не сбежать ли с Ларсо, но разум отверг ее. Мне нужно жить своей жизнью, а не быть его сто пятидесятой женой.

Пока я решала, как жить дальше, Ратон оделся и проговорил, поправляя воротник и глядя на меня сверху вниз:

— Вианта, надеюсь, ты не будешь возражать, если я приставлю к тебе Леона на время, оставшееся до свадьбы?

С губ само собой сорвалось:

— А потом? Я потеряю ценность?

— Тогда они переключатся на меня, — спокойно ответил Ратон, пожелал мне хорошего дня, подошел к окну и оперся о подоконник — видимо, чтобы показать гостям, прогуливающимся в парке, что он здесь, у меня.

Подыгрывая ему, я в одной сорочке подошла сзади — под тапочками захрустели осколки — обняла его, он положил мне руку на плечо.

— Мне повезло, что ты такая сообразительная.

— И не повезло, что несдержанна в другом, — вздохнула я, надеясь, что он прокомментирует мои слова, но Ратон оставил их без внимания.

Возле пруда беседовали незнакомые мне господа: светловолосый сутулый мужчина с пузиком, похожий на морского конька, и дама с лошадиным лицом, увенчанным прической «муравьиная куча». Они одновременно повернули головы в нашу сторону, отвернулись тоже одновременно.

— Хорошо. — Ратон кивнул и прошептал: — Князья Рункисы — знатные сплетники, теперь все узнают, что ночь мы провели вместе. — Он кивнул в сторону зарослей жасмина. — Твой кавалер ждет тебя, это удивительно, учитывая его дурную славу. Будь аккуратной, пожалуйста.

Больше он ничего не сказал, вышел из комнаты, а я прищурилась и заметила за кустом жасмина Ларсо в белоснежной рубашке, заправленной в шоссы. Переговариваясь с рыженькой девушкой в белом, он поглядывал на мое окно.

Он был спасительной инъекцией, противоядием от любви к Эду, своего рода сексорцизмом — изгнанием из сердца предыдущего партнера с помощью секса с другим. Чувство к нему сродни сильному желанию владеть, получать удовольствие. Останется ли оно неизменным, когда Ларсо перестанет быть источником наслаждения?

Позвав Лиису, я облачилась во вчерашнее праздничное платье и устремилась на прогулку в парк, но на лестнице столкнулась с Леоном, который доброжелательно мне кивнул. Надо бы расспросить Саяни о свободных нравах Ратона.

Во дворе гудели приглашенные. Туда-сюда сновали служанки, носили бокалы с вином. На столе в беседке выставили тарелки с закуской, но гости уже наелись и разбрелись по парку. Приблизившись к беседке, я заметила Саяни, Ратона и двух золовок, но когда подошла к ним, они замолчали, сдержанно поздоровались. Саяни встала и проговорила:

— Славное утро, дорогая! Мне нужно тебе кое-что сказать.

Держалась она напряженно, и я приготовилась услышать что-то неприятное. Мы отделились от моих будущих родственников, вдоль ручья направились к саду.

— Ратон все мне рассказал, — прошептала Саяни и добавила: — И про Ларсо, и про нападение.

— А мне он дал понять, что знает о тебе и Дарьеле, и посоветовал вести себя так же осторожно.

Саяни вскинула бровь, ступила на деревянный мостик через ручей и остановилась в середине, опершись на перила.

— Никогда не подумала бы, мы были очень осторожны.

— Это тело трудно контролировать, — пожаловалась я. — И да, ты права: Ларсо великолепен.

— Похоже, он всерьез заинтересовался тобой, никогда не видела его таким. — Саяни подняла березовый листок, бросила в прозрачную воду ручья, прямо на мое отражение, — его закрутило течением и понесло прочь от нас, к гостям. — Надеюсь, ты не наделаешь глупостей. Он сейчас увлечен, а завтра остынет, и что ты будешь делать?

— Знаю и потому никуда с ним не поеду. Ратон намекнул, что разрешает мне спать с кем угодно, но осторожно. Другая обрадовалась бы, а мне… Как бы сказать… Слегка тревожно. Слишком уж он правильно себя ведет — как человек, который хочет заполучить желаемое любой ценой.

Саяни покосилась на меня, ненадолго задумалась, придвинулась вплотную и прошептала:

— Он очень беспокоится о будущем. Похоже, только власть приносит ему удовольствие, женщины ему не интересны.

— Он гей? — воскликнула я и закрыла рот ладонью.