Магия страсти

— Мне все это не нравится, — неожиданно объявил он. — Можно подумать, Саримунд ведет какую-то игру, возможно, дразнит нас, и эта Блад-Рок — плод его воображения, созданный от скуки, пока он жил в Булгаре.

— Осталось всего несколько страниц, — сообщила Розалинда. — Докончим книгу сегодня?

Грейсон сверился с часами и встал:

— Лучше завтра. Мне нужно ехать. У меня встреча.

— Вот как? — оживилась Розалинда, бессовестно хихикнув. — Встреча с прелестной Лорелеей? И ее отец будет все это время торчать у тебя за плечом, а четыре сестры — водить вокруг хоровод?

— Это не я нанес удар родителям! — огрызнулся Грейсон. — Взгляните лучше на себя! Помолвлены! Говорю, Розалинда, мне дурно делается при одной мысли, что ты выходишь замуж! Ты! Которая связывала волосы в два хвостика всего несколько месяцев назад! Николас, я готов рассказать вам о ее бурном детстве. В жизни не видел подобного демона! Даже в моих романах ничего подобного не присутствует! Вечно сбивала с толку других детей! Доводила родителей и Джейн — это директриса Брендон-Хауса — до безумия. Да, матушка права: ты настоящее дьявольское отродье!

Николас уселся в мягкое кресло с зеленой вышитой обивкой, вытянул перед собой длинные ноги и сложил руки на животе.

— Расскажите мне хотя бы об одном пагубном деянии, совершенном этим отпрыском дьявола. Только одном. Потому что я не хочу окончательно лишиться иллюзий.

Грейсон принял задумчивый вид и, ухмыльнувшись, начал:

— Когда ей было четырнадцать, она решила заглянуть в цыганский табор, раскинувшийся на восточном краю отцовских полей. Я отказался сопровождать ее, и поскольку она боялась идти одна, как-то вечером увела кучу ребятишек в табор. Все повязали на головы платки, колотили по цимбалам и бутылкам, звонили в колокольчики и распевали во весь голос. Удивленные цыгане развеселились и, к счастью, приветливо их приняли.

Отец был еще более удивлен, когда в полночь на пороге появились цыгане и привели детей, которые успели напиться чего-то вроде пунша. Бедняг жестоко рвало весь остаток ночи. Насколько я помню, отец задал Розалинде знатную трепку, первую и последнюю в ее жизни.

— Да, но это было так несправедливо! В других случаях — да, но не в этом! Я хотела ближе познакомиться с жизнью цыган, научиться петь их песни и танцевать у костра так, чтобы юбки развевались. Но тут я увидела маленькую цыганочку, которая пила пунш из большого бочонка. Когда я сказала, что мы тоже хотим пить, она протянула нам ковшик. Откуда мне было знать, что всем станет так плохо!

— И тебе тоже?

— Нет, — покачал головой Грейсон, — она единственная, кто не заболел. Я был уверен, что сама она ничего не пила. Верно, Розалинда?

— Пила. Не менее трех чашек. Было очень вкусно. Не знаю, почему со мной ничего не случилось.

Николас мрачно смотрел на нее. В его глазах светилось нечто вроде расчетливости, она была в этом уверена. Но что все это означает?

Глава 18

Во вторник днем Николас, Розалинда и Грейсон сидели в маленькой гостиной отеля «Грильон». На столе стоял серебряный поднос с чайным сервизом. Ли По, секретарь Николаса, что-то сказал хозяину на мандаринском наречии китайского и удалился. Грейсон объявил, что в жизни не слышал подобных звуков, вырывающихся из человеческого горла. Николас рассмеялся:

— Ли По то же самое говорит об английском; впрочем, сам владеет королевским английским словно выпускник Итона. Поскольку сам я жил и занимался торговлей в Макао, мне было необходимо выучить мандаринский китайский. Ли По постоянно меня поправляет. А вот мне ни разу не удалось его поправить.

— Но почему же он никогда не говорит с нами по-английски? — полюбопытствовала Розалинда.

— Утверждает, что ни один цивилизованный язык не может звучать как стук топорика для колки льда.

— Где он выучил английский? — спросил Грейсон.

— Он был десять лет женат на англичанке, но она и их единственный ребенок умерли при родах. Она была миссионером и учительницей.

— Как грустно! — вздохнула Розалинда. — Но почему он так предан тебе?

— Я спас ему жизнь, когда португальский губернатор приказал его повесить.

Розалинда проницательно взглянула на него:

— Но как тебе удалось убедить португальского губернатора?

— Просто объяснил, что с ним будет, если он еще раз выкинет нечто в этом духе, — улыбнулся Николас.

— Ли По крайне многозначительно посматривал на меня, — задумчиво сказала Розалинда. — Видимо, это означает, что он знает о нашей будущей свадьбе?

Николас кивнул.

— Пора проверить, способен ли мой язык выговорить эти странные слова. Как мне поблагодарить его?

— Шеш-шеш. Если сможешь произнести. Розалинда немного потренировалась, прежде чем окликнуть:

— Шеш-шеш, Ли По. Тот что-то пробормотал.

— Что он сказал, Николас?

— Сказал «пожалуйста, рыжая девушка, которая скоро станет хозяйкой дома его светлости».

— Ты это придумал!

Николас слегка ухмыльнулся.

— А Ли По знает о книге? — спросил Грейсон.

— Думаю, Ли По знает обо всем, что для меня важно.