Магия света и тьмы

Девушка убирает волосы за ухо и смотрит на меня из-под опущенных ресниц. Возле её глаза появился длинный шрам, которого раньше я не замечала.

— Так отцы наказывают непослушных детей, — сказала она, заметив куда я смотрю.

— Этот шрам делает тебя опаснее на вид, — отвечаю я.

Кейтлин вновь улыбается, но в этой улыбки скрывается что-то ещё помимо благодарности за комплимент. От её тела пахнет розами из сада и воздушным сливочным кремом. Так, по-моему мнению в детстве, должны пахнуть принцессы.

— Знаешь, брат для меня был единственны родным человеком. Отец никогда не замечал меня, не любил… — её глаза, кажется, утратили свою обычную надменность, их заменила холодная тоска. Губы сжались в тонкую линию, словно следующие слова принесут для неё разрушительные последствия. — Но брат был для него всем, как и для меня. Он вырастил меня. Брат был хорошим человеком, не таким, как я, понимаешь?

Я отрицательно покачала головой, потому что не могла понять, к чему ведёт этот рассказ, который она начала. Вряд ли девушка решила неожиданно стать подругами и поведать из-за этого историю своей жизни. Но я молчу, оставляя ей пространство для выражения своей боли.

— Я любила Талодейа сильнее, чем кого-либо, — когда я смотрю на нее, я ощущаю тяжесть ее потерь. Это чувство глубокой горести, которую она уже не старается скрыть за выпрямленной гордой спиной.

— Я понимаю какого это терять тех, кого любишь, — отвечаю я желая сбежать от этого разговора, но всё равно позволяю ей высказать всё, что накопилось. Может тогда ей станет легче, и я перестану ощущать её колючий взгляд на занятиях?

Замаскированная боль пронизывает каждую ее клеточку, но не делая ее хрупкой и уязвимой, а наоборот создавая из неё ещё более уверенную и сильную девушку понимающую, что она хочет. Кажется, Кейтлин наконец нашла решения для прекращения нашей с ней холодной войны, которая в основном всегда шла с её стороны.

— Знаешь в чём главная проблема? — спрашивает девушка, но не даёт мне и слова сказать. — Я всё время учёбы питала к тебе ненависть, но пыталась бороться с ней. Иногда, конечно, сдержаться не удавалось… Знаю, что ты не виновата в смерти брата, и, что там погибла и твоя семья тоже. Даже если они тебе не родные, всё же это семья. Отец рассказал про взрыв магии, про то, как брат попытался противостоять твоей матери и его полоснуло волной света, вызванной ей. Папа отпустил свои эмоции, как и положено на его работе — чувства не на первом месте, сначала долг, но я так не могу… — она вновь затихла, делая жадный вдох.

За всей этой горечью и потерей скрывается еще одна эмоция — угроза. Она знает, что ее прошлое может навсегда оставить след на ее настоящем и будущем, пока она хватается за свои чувства. Ее улыбка становится маской, за которой она прячет свое истинное «Я». В глубине своей души она борется сама с собой выбирая свой путь.

— Как бы я не старалась, я не могу перестать тебя ненавидеть.

— Я не прошу тебя дружить со мной, ты можешь чувствовать, что угодно. Ты тоже мне не нравишься, — достаточно уже того, что она смогла поговорить со мной без цепей на моей шее. Уже шаг в перёд.

Кейтлин усмехнулась и подошла ближе потянувшись к моему уху и прошептала:

— Тогда ты поймёшь, почему сегодня я разрушу твою жизнь.

Я удивленно смотрю на неё, пытаясь догадаться, что она задумала.

Девушка поправляет меч на своём бедре, делает поклон и уходит в сторону не убирая улыбки. И я знаю, что она не пыталась мне угрожать, она просто сказала правду о том, что сегодня она — моя главная опасность. У меня появляется желание воткнуть ей кинжал в сердце заранее, чтобы обезопасить себя, но это запрещено вне поля боя. Что бы она там не чувствовала — она не справилась и нашла какое-то своё решение проблемы.

Я только сейчас заметила, что музыка продолжает играть, и все вокруг танцуют, словно очнулась от сна. Рейнис подбегает поближе ко мне, оторвавшись от своего партнера по танцам.

— О чём вы так долго разговаривали? — поинтересовалась девушка, указывая на Кейтлин, которая заметила наш взгляд и подняла бокал вверх, после чего подмигнула и полностью его опустошила.

В этот же момент главные двери, ведущие в сад, которые закрыли, как только все собрались, задрожали. Стук по ним был столь мощный, что посыпалась краска с потолка, а люстра начала качаться в разные стороны. Музыканты испуганно остановились, оглядываясь по сторонам. Они заперты с нами, не зная, что сейчас начнется третье испытание. Их кинули сюда как дополнительный корм. Очень жаль молодых ребят. Эти музыканты даже магией не обладают, так как иначе они бы не играли тут свободно свои ноты.

Двери пошатнулись в последний раз и с громким треском ударились о пол. Мощная волна уронила люстру, которая разбилась на тысячи маленьких осколков под нашими ногами. В зал кинулось полчище смрадов, снося всех на своем пути. Они были ужасно голодны, будто перед этим их специально долго дразнили свежим человеческим мясом.