Магия тени

– И вот еще что интересное. Вот есть у нас чучела рогатая, и она говорит на общей речи. Она ее тут выучила или раньше знала? У нее и присказки наши: Божиня сохрани, бдыщев хвост… Тут понабралась или оттуда притащила? А ежели притащила – так в Азугае чего, тоже в Божиню верят? Ведь для этого магонам надо было Предания раскопать, но Предания нашлись туточки, в Идорисе!

Кальен выглядел растерянным, ничего не понявший Ыч на всякий случай притих. Тахар, Алера и Элай переглядывались, и выражения лиц у них были встревоженные, озабоченные, но ничуть не удивленные.

Потом Элай швырнул ложку в пустую тарелку и уверенно заявил:

– Чушь это. Байки про Тэрью и прочее похожее барахло. Вон у эллорцев тоже есть байка про Тэрью, только там она – эльфийская праматерь, а никакая не паучистая демоница. Навыдумывают люди ерунды, а потом бегают с ней, как ошпаренные. Пытаются всунуть ее куда ни попадя и удивляются, чего это она не всовывается.

– Ага. – Оль стал заливаться краской. – Всю жизнь я только и слышал: дескать, сказочки все это: про демонов, про Тэрью, про Кристаллы – а только теперь эти сказочки нам весь край изничтожают. А некоторые шибко умные эльфы по-прежнему сидят да мычат: неправда все это, ерунда, быть не может!

– Чтобы знать наверняка – нужно быть демоном, – отрезал Элай.

Оль помолчал.

– Так я ж не требую, чтоб мне наверняка сказали. Я рассказываю, чего мне в голову приходит. Вот еще, рисунки эти. Магоны ж для того рисунки рисуют, чтоб их чучелам рогатым пересказали. А сами магоны-то откудова знают, чего будет и чего рисовать? Ну понятно, что их научил кто-то там, в Азугае – а кто? Это ж сколько умности надобно иметь, чтоб такое прознать и предвидеть! И вообще – чего ихние маги не мешают магонам уходить в Миры? Ежели они столько всего понимают, то должны знать и то, что магоны в Мирах спячивают. Или про Миры им ничего неведомо, а про ортайские порталы ведомо? Ну и маги!

– Да не маги это, а Знающие! – воскликнула Алера. – Маги только торчат в своих башнях и снаряжают магонов исследовать Миры, а Знающие…

– Аль! – взвыли Тахар и Элай. – Заткнись!

Ыч, до сих пор только недоуменно переводивший взгляд с одного говорящего на другого, хряпнул кулаком по столу:

– Не хамящая!

От удара одна из досок стола просела, а в тарелке Кальена подпрыгнула ложка, плеснув подливкой. Несколько капель попали на лежащий посреди стола рисунок.

Оль смотрел на раздосадованные лица троих друзей, и все странности складывались в понятную и точную картину в его голове.

Тахар говорил, что троица почти решилась уйти через порталы до того, как они закроются, – но ведь любому понятно, что нельзя прожить всю жизнь в Мире, на ошметке земли, где ничего нет. Подобие дома можно построить – а дальше? Где брать то, что не создать самим, но без чего жизнь станет такой жалкой и скудной, а происходящее нынче в Ортае покажется доброй сказочкой? Нет, на подобное эта троица решиться не могла – они, быть может, и чокнутые, но не тупые.

Они не собирались болтаться в междумирье.

И еще Дефара. Она бессильно билась о невозможность пройти в Миры-междумирья через портал – но ни словом не обмолвилась про то, как собирается попадать из междумирья в Азугай. Ночница знала, как.

Был какой-то способ. Верно, сложный, мало кому доступный и еще меньше кому известный. Но был. А проходы, что нынче появились в скалах, получились удобным, но не обязательным довеском – они главным образом позволили самим магонам убраться из Миров. И, раз с обратной стороны не набежало еще больше магонов – проход работал только в одном направлении. Но это был не единственный способ добраться до Азугая, потому что по всему выходило, что…

– Вы уже были там.

* * *

Западный ветер, по-осеннему сырой и колючий, встрепал светлые волосы стражника, бросил в лицо несколько тонких прядок.

– Нечего тут толпиться. – Он хотел сказать это уверенным тоном, но получилось жалко, почти просительно.

Горожане переминались с ноги на ногу, переглядывались – не то чтобы смущенно или испуганно – скорее ожидая, кто первым начнет… Начнет что?

Из караульни к стражнику вышли еще четверо, почуяв неладное. Но в толпе на это только заухмылялись: ну и пусть теперь стражников пятеро, а нас – два десятка, и мечи у нас немногим хуже.

– Хочим видеть вязней, – решительно протрубил кузнец из северного квартала, сделал шаг вперед.

Кузнец был орком, огромным как бык. Говоря, он чуть наклонял вперед круглую голову с кудрявыми смоляными волосами, словно упреждая: не перечь – бодаться буду!

– Вязней? – Старший из стражников, усатый кряжистый мужик, тоже сделал полшага вперед. – Вы для этого собранчество тут устроили?

«Собранчество» загудело, нерешительно и смущенно.

Ветер рванулся, заметался между людей, смахивая пылинки на волосы, выхолаживая кожу, выплескивая обрывки звуков, как песню на древнем непонятном языке. Люди заворчали уверенней, а за ними и стражник, на что-то рассердившись, смахнул ветряной шепот с усов рукавом и гаркнул:

– Кто хотит узреть вязней – выходь по одному! Определим в соседние каморки! Ну? Чего повставали?