Магия Терри Пратчетта. Биография творца Плоского мира

Терри уже доводилось читать фэнтези, но «Властелин колец» не просто «какое-то фэнтези». Во многих отношениях это главное фэнтези всех времен и народов. «Властелин колец» для фэнтези подобно The Beatles для поп-музыки: переключение передач в культуре. Нулевой год. Для Пратчетта книга стала таким же откровением, как «Ветер в ивах» несколькими годами ранее; он сразу почувствовал родство с миром Толкина. Темные леса и идиллические ландшафты Средиземья показались знакомыми мальчику, выросшему в Чилтерн-Хилс, – в чем нет ничего удивительного, ведь образцом для создания родины хоббитов Шира послужил Уэст-Мидлендс – сельская местность детства Толкина, находившаяся всего в 80 милях. Позднее Пратчетт описывал первое чтение книги, как многоканальное воздействие. В тот вечер деревья Фангорна начинались на краю ковра в его комнате, а свет приобрел оттенок зеленой лесной листвы.

Терри стал фанатичным поклонником Толкина, из тех, кто на школьных уроках радостно рисовал руны гномов и записывал слова из эльфийского языка в тетрадях для упражнений. Вплоть до 2014 года Пратчетт повторял, что Толкин остается его самым любимым автором фэнтези, и в течение большей части своей жизни раз в год, весной, перечитывал «Властелина колец». В 1967 году, в возрасте 19 лет, он написал великому человеку, чтобы поблагодарить его за недавно вышедший рассказ «Кузнец из Большого Вуттона», необычную волшебную притчу, которую Толкин создал, когда должен был работать над правками к переизданию «Властелина колец» в США. Рассказ выделяется среди других его обычно отстраненных работ. Толкин, которому уже исполнилось 75 лет, рассказал историю старика, полную предчувствия тяжелой утраты. Несмотря на то что Терри был намного моложе, он ощутил связь с этой историей, родственную той, что пережил, читая «Властелина колец» в первый раз. Профессор Толкин невероятно обрадовался, когда получил его письмо, и ответил через несколько дней, что это первая реакция на «Кузнеца» и что Терри «понял его так, как я сам. И мне нечего больше добавить».

У Терри появилась неодолимая тяга к героическому фэнтези, сравнимая с его стремлением к космическим путешествиям. Пройдут годы, прежде чем он сумеет удерживаться от чтения любой книги с драконом на обложке. Он купил все семь романов серии «Нарния» К.С. Льюиса, моментально прочитал их (и нашел слишком сухими и полными поучений), а потом продолжил, погрузившись в трилогию «Зимиамвиан» (Zimiamvia) Э.Р. Эддисона, «Короля золотой реки» (The King of the Golden River)[20] Джона Раскина и произведения Джорджа Макдональда, Л. Фрэнка Баума и Г.Ф. Лавкрафта, среди дюжин других авторов фэнтези Викторианской эпохи и начала двадцатого столетия.

Именно любовь к «мечу и магии» привела Терри к изучению древней истории и мифологии. В конечном счете он искал все новые книги о мечах, армиях и королях. В лучших из них имелась еще и магия. Все они стимулировали его воображение и уводили образование за пределы обычных уроков, которые оставались скучными и не стоили затраченного на них труда. В сентябре 1963 года Терри даже отправил статейку с напыщенной тирадой о полном отсутствии интереса к школе и предпочтении куда более значимых в жизни вещей (он имел в виду книги о космических кораблях и волшебниках). Свое письмо Терри подписал «Мастер Терри Пратчетт», что показалось редактору Роджеру Пейтону несколько архаичным, но его напечатали на страницах Vector, официального журнала Британского общества научной фантастики.

Возможно, было неизбежно, что мальчик, одержимый чтением историй о других мирах, однажды захочет сам описать один из них. Одним из первых образцов его творчества стала опередившая свое время смесь Средиземья Толкина и «Гордости и предубеждения» Джейн Остин, где на злополучного приходского священника мистера Коллинза напали орки[21].

Согласно Пратчетту, его произведение ходило по классу и пользовалось успехом у мальчиков, которым ужасно хотелось хоть как-то оживить изысканную, но спертую атмосферу Англии Остин. Данная работа Пратчетта утеряна, но, к счастью, благодаря одному заботливому учителю, следующие истории Терри прославились куда лучше; более того, три из них, даже спустя пятьдесят лет после написания, до сих пор можно найти в печати.