Магия ЦИФРы

— Молчать! Стоять! Смотреть только на меня! — Рявкнул я на аборигенов, ничуть не сомневаясь, что уложенный на колени череп донесет до них смысл моих слов. А для повышенного внимания узников к своей персоне усилием мысли заставил вспыхнуть на своих руках немного пламени и хлестнул жидковатой огненной струйкой над головами узников по низкому каменному потолку. До полноценных боевых заклинаний школы пиромантии моим потугам было примерно так же далеко, как сорванной с дерева ветке до нормальной дубинки, но полноценным «Воспламенением» в нашем анклаве пока смог овладеть один единственный человек, у которого обнаружился впечатляющий талант к волшебству. Но подданные местных аристократов вряд ли могли отличить способный лишь слегка обжечь выплеск стихийной энергии, сравнимый по своему поражающему действию со случайным языком пламени обычного костра, от полноценных чар и должны были с детства приучаться к мысли, что магией владеют только благородные. А злить их — себе дороже. — Ты, который без ушей, зато с фонарем под глазом! Как зовут?!

— Ки-ирс Ры-рыболов, ва-ваша светлость, — дрожа как осиновый лист и, похоже, едва не падая в обморок от ужаса, ответил высокорослый на фоне прочих узников чернобородый мужчина звероватого вида, которому кто-то отрезал обе ушные раковины. Демонстрация магии огня, судя по всему, произвела на узников довольно серьезное впечатление. Или то был эффект от шепота, наполненного болью и ненавистью, что зазвучал прямо в их головах? — Прошу простить, я…я….

— Спокойно, расслабься. Никто не будет делать тебе больно, — вряд ли собеседник мне поверил, но по крайней мере он смог перестать заикаться. — Ты случайно не знаешь, почему все здешние начальники внезапно умерли? Сразу скажу, это не мы постарались, они такие уже были, когда я сюда пришел.

— Ну, так это… Ваша милость, они ж ну…Заклятые смертным заговором, наверно, — Кирс несмотря на бьющую его дрожь сумел ответить достаточно толково, чтобы всего по паре фраз можно было понять картину произошедшего. — Когда тот, кому в верности клялись, отправляется к богам, то и его лучшие слуги значица…Следом.

— Похоже, местные методы поддержания корпоративной солидарности сильно затруднят нам взаимодействие с этим городом, — про то, что управитель и прочая административная верхушка умрет вслед за маркизом, наемники нас не предупредили. То ли забыли, то ли сочли само собой разумеющимся и потому неважным. Ну а Егор, когда инспектировал замок, видимо не особо внимательно приглядывался к трупам и не обратил внимание, что отнюдь не все встретившиеся ему мертвые тела являются жертвами минометного обстрела. — Почему ты попал в тюрьму?!

— Я, ну так это…Должник я. Подать годовую заплатить не смог, лодку то мою тварь какая-то утопила два месяца назад, — рыбак на секунду запнулся, чтобы облизать пересохшие губы. — Вот меня значит мытари сюда и того…Чтоб в счет убытков продать.

— Хорошо, — дух ни разу не поймал его на вранье, а значит с вероятностью в девяносто девять процентов передо мной стоял человек, который мог пригодиться нашему анклаву. Вряд ли проданный в рабство рыбак будет сильно против идеи переехать туда, где не будет рыцарей и их слуг, ну а уж работу мы ему найдем. И даже защищать себя от зверей и всяких благородных разбойников научим. Но вот для того, чтобы организовать работу с населением города, мне нужен кто-нибудь другой. Посмелее, понаглее, поамбициознее. Вторым претендентом на роль местного преступного авторитета стал худой как палка и явно очень-очень давно голодавший светловолосый мужчина, который явно растерял за время пребывания в тюрьме всю свою силу и был много раз бит, но все равно зыркал по сторонам насторожено и зло. — Эй, каланча со шрамами на всю морду, а ты у нас кем будешь?

— Лейтенант полиции Грег Дениелс, — уже одно только это заставило меня встрепенуться и податься вперед, поскольку эти слова звучали удивительно знакомо, и я понял их даже без помощи духа с его телепатией. Да и присутствующие в помещение ополченцы тоже, все-таки слова «лейтенант» и «полиция» перекочевали в русскую речь практически без изменений. — Территория Юкон.

Глава 24

— Живей! Живей! Шевелите копытами, животные! — Орал я на тупую скотину, из-за которой отступление обратно в Новокузьминск изрядно задерживалось. Моих слов, конечно, никто из этих грязных скотов понять не мог даже теоретически, однако интонации мной использовались те же самые, которыми когда-то в родительском доме свою корову подгонял. — Кто будет тормозить, того даже на колбасу пускать не будем! Прямо живьем и скормим динозаврам! Где хозяева или хотя бы пастухи?! Мне что, самому эту ходячую колбасу гнать сначала в портал, а потом и прямиком до Новокузьминска?!