Магия цвета крови

О несостоявшемся поединке и его двух участниках все забыли. Люди, которые только что были готовы убить их, рассеялись по всему кораблю. Взгляды Кинзела и предполагаемого противника на мгновение встретились; потом тот поднял меч и замешкался в суматохе. Певец остался на месте.

Он перевел взгляд на запад и увидел, что направлявшийся в их сторону корабль заметно приблизился. Его скорость была так высока, что не вызывало сомнений — еще несколько минут, и он настигнет галеру. Прикинув, что неизвестное судно, возможно, даже врежется в нее, Кинзе л стал пробираться на корму, с трудом ковыляя и не обращая ни на кого внимания.

Галера пришла в движение, хотя, наверное, было бы лучше, если бы она оставалась на месте. В этом случае был шанс, что приближающийся корабль проскочит мимо, а теперь галера оказалась точно у него на пути.

Кинзел добрался до кормы и оглянулся. Атакующий корабль находился на расстоянии броска камня, на носу у него столпилось множество людей.

И потом он с грохотом врезался в галеру, примерно в середину корпуса. Кинзела сбило с ног. С той стороны, куда пришелся удар, послышались звуки ломающихся весел. Вахтенный, успевший проделать по снастям половину пути до палубы, с криком полетел в воду. Вокруг начался ужасный переполох, и Руканис решил, что разумнее распластаться на палубе. На галеру обрушился град стрел. Одни вонзались в деревянный настил, другие разили живые мишени всего в нескольких шагах от певца. Он пополз, прижимаясь к палубе и выискивая местечко, где бы укрыться. Едва не врезавшись в большую бухту троса толщиной с руку, он спрятался за ней.

Кинзел не мог бы сказать, сколько времени просидел там, скрючившись и вслушиваясь в крики, вопли и бряцание стали. Не видеть, что происходит, было даже хуже, чем наблюдать все своими глазами.

Однако, услышав ужасный хор воплей с нижней палубы — издавать их могли лишь беспомощные каторжники, скованные цепью и потому целиком отданные на милость нападающих, — Кинзел уже не сомневался в трагическом развитии событий.

Спустя какое-то время сражение начало стихать, и наконец все смолкло. Руканис слышал лишь какое-то потрескивание и молил богов, чтобы этот звук был вызван естественным движением шпангоутов галеры. Мелькнула даже надежда, что нападающие покинули корабль, предоставив его собственной судьбе.

Но надежда очень быстро развеялась.

Внезапно чьи-то руки вцепились в Кинзела и заставили его встать. Его окружали люди не с галеры.

“Вот и настала моя смерть, — подумал он. — Если повезет, быстрая”.

— Еще одного нашли! — закричал кто-то.

Его со смехом потащили на нос корабля. По пути все было усеяно трупами; в основном это были моряки с галеры, но Руканис увидел и того каторжника, с которым надзиратель принуждал его сражаться.

Потом певца швырнули на колени перед мужчиной, который, надо полагать, был их предводителем. Высокий, крупного телосложения, с кудрявыми черными волосами и внушительной бородой; его лицо покрывали морщины. На нем был голубой сюртук, кожаные штаны и кожаные же сапоги, высотой до бедер и с отворотами в фут длиной. Такого количества золота Кинзелу ни на ком до сих пор видеть не доводилось. На каждом пальце мужчины — даже на большом! — сверкали кольца, на шее — несколько цепей, две с массивными подвесками. На запястьях позванивали браслеты, а к пряжке на поясе можно было привязать коня.

В данный момент внимание предводителя пиратов — именно так Кинзел воспринимал его — было сосредоточено отнюдь не на певце. Он смотрел на связанного надзирателя, которого удерживали с двух сторон ухмылявшиеся моряки. И в глазах своего мучителя Кинзел разглядел то, чего никогда не видел прежде, хотя страстно желал этого. Страх.

— Не люблю, когда мне оказывают сопротивление, — загрохотал предводитель, — но еще меньше уважения испытываю к человеку, который прячется, посылая в бой других.

Несмотря на весь ужас своего положения, Кинзел оценил мрачный юмор этих слов. Однако ведь и его самого нашли спрятавшимся, дрожащим от страха, так что на снисхождение рассчитывать не приходилось.

Мужчина щелкнул пальцами, и его браслеты дружно зазвенели.

— Принесите бренди, — распорядился он. — Да отыщите получше.

Кто-то из подчиненных тут же бросился выполнять приказ.

Кинзел был в недоумении. Что, он собирается произнести тост в честь надзирателя?

Вскоре моряк вернулся с полной бутылкой, остановившись на мгновение, чтобы зубами вытащить пробку.

Предводитель пиратов подошел к дрожащему пленнику с бутылкой в руке.

— За твое здоровье!

Вскинув приветственным жестом бутылку, он сделал огромный глоток, а остальное вылил надзирателю на голову. Теперь тот стоял, отплевываясь. На его лице сменяли друг друга выражения ярости, недоумения и страха.

Последовал новый щелчок пальцами. Слуга достал что-то из кармана и подал капитану. Надзиратель понял, что происходит, раньше Кинзела, завопил и начал извиваться, пытаясь освободиться от пут.