Магия в долг (ЛП)

— Почему? Он помог Филиппу спасти королевство, он стал близким другом Дарика.

От этой мысли Марен стало еще страшнее.

— И он не кажется тебе подозрительным? Он зовет себя лордом, но не говорит, откуда он, и почему не общается с семьей. Понимаешь, что мы лишь с его слов считаем его лордом?

Адаре нахмурилась.

— Я никогда не подозревала. Ты сама знаешь, что прошлое лучше не ворошить.

Дарик сказал так же, когда она попыталась заговорить о тревогах.

— Знаю, — она замолчала. — Но Керна победили слишком просто, и прошлое Тейге не ясно. И…

— Нет!

Вопль Адаре потряс Марен почти так же сильно, как открытия с кольцом.

— Нет, Марен, — Адаре заговорила мягче, удивившись вспышке не меньше Марен. — Знаю, ты сомневалась в победе, ты не восхищаешься Тейге, как мы, но ты в этом ошибаешься.

— Я так не думаю, — тихо сказала Марен.

— Я тебе расскажу, — голос Адаре был почти холодным. — Филипп, которого ты любишь и знаешь почти всю жизнь, уважает Тейге. Они — лучшие друзья. И Дарик, мой муж и твой король, принял его. Как лорда и друга. Тебе лучше сделать так же.

Марен лишилась голоса от таких слов подруги. Больше ничего не было нормальным.

— Прости, Адаре, но я не могу. Я не думаю, что лорд Тейге честен с нами.

Адаре прошла к стулу и села.

— Я не могу позволить тебе говорить плохое о лорде Тейге. Я не могу это слушать. Больно слышать такое. Если не можешь сказать что-то хорошее, лучше уйди.

Марен с ужасом поняла, что Адаре не врет. Она не могла говорить против Тейге. Она не могла слышать плохое о нем, не могла это допустить. Как и физический облик замка и города, Адаре тоже была под влиянием магии. Все были в таком состоянии. Даже Филипп. И Дарик. Потому он не послушал ее подозрения о Тейге. Никто не видел реальность, и они не могли даже подозревать, что он плохой.

Она слепо пошла к двери.

— Марен, мне жаль, — Адаре звучала почти отчаянно. — Я не знаю, что на меня нашло. Я не хотела быть такой резкой. Простишь меня?

Марен выдавила улыбку и повернулась к подруге.

— Все хорошо. Пустяки. Не стоило такое говорить. Я просто расстроена и не в себе.

— Конечно, — Адаре встревожилась. — Понимаю. Почему бы тебе не отдохнуть?

Марен смогла лишь кивнуть, а потом ушла за дверь.

Она опустила голову, распустила волосы из пучка, надеясь скрыть льющиеся слезы. Люди миновали ее, некоторые звали, но она делала вид, что не слышала. Она шла так быстро, как только смела, направляясь туда, где могла побыть одна. Но она завернула за угол к своей комнате и врезалась в кого-то.

Сильные ладони сжали ее руки, паника охватила ее. Тейге нашел ее. Он знал, что она раскрыла правду. Он ранит ее или убьет…

— Марен!

— Пусти! — она пыталась вырваться, извиваясь, но ладони удерживали ее на месте.

— Марен! Стой. Это я!

Она посмотрела на Филиппа, тело расслабилось от облегчения. Он смотрел на нее, на ее опухшие глаза и щеки в слезах. Она смущенно опустила взгляд, попыталась отойти. Но он обнял ее и прижал к груди.

Слезы полились снова, но он держал ее, уткнувшись лицом в ее волосы, пока она плакала.

Впервые она не боялась. Филипп не позволит никому навредить ей. Он все исправит.

Ее дыхание стало ровнее, и его руки немного расслабились.

— Марен?

Она не двигалась, не хотела, чтобы заканчивалась безопасность.

— Марен, посмотри на меня.

Она сглотнула и подняла голову. Он нежно прижал ладонь к ее щеке. Его большой палец вытирал слезы, что не пропитали его тунику.

А потом его взгляд изменился, она услышала, как он вдохнул. Каждая ее частичка знала, что он поцелует ее. И каждая ее частичка хотела этого. Его взгляд был таким напряженным, что он будто смотрел в ее душу. А потом он склонился и нежно прижался губами к ее губам. Она прильнула, и его ладонь со щеки скользнула за ее голову, рука на талии прижала ее ближе.

Это было давно, столько всего произошло после их последнего поцелуя, и казалось, что Филипп целует ее впервые. Но это было не так. Тогда она была влюбленной девочкой. Теперь эмоций было столько, что она не могла их различить. Надежда, боль, желание, тоска, любовь, страх… Поцелуй менялся от этого. Филипп изменился, как человек, что долго боролся и все-таки сдался.

Он отодвинулся, не говорил, но прижался лбом к ее лбу.

— Расскажи, что не так, — прошептал он. — Позволь помочь тебе.

Идеальный момент закончился. Жестокая реальность ударила по ее голове ножом. И все ее счастье улетело, скрылось за невидимой стеной, которую они не могли пересечь.

— Прошу. Я не могу видеть тебя такой.

Она отошла от его рук и поежилась.

— Я не могу. Не здесь.

Он прошел к ней, но она вскинула руку, моля его взглядом остановиться. Смятение отразилось на его лице, а потом обида и решимость.

— Почему?

Она глубоко вдохнула.

— Ты не поверишь, пока я тебе не покажу. А я не могу сделать это здесь, где нас могут подслушать.

Гнев сменился смятением, он вскинул руки.

— После всего, что случилось в прошлом, после всего, через что ты прошла из-за меня, думаешь, я не послушаю?