Магия в крови

Хуго волочил хозяина, в голове его звенело от напряжения, из-под повязки текла жидкая розовая кашица. В глаз словно насыпали пышущих жаром углей. Шесть квереморов подняли Эрика на плечи и понесли к пролому. Хуго выкрикнул:

— Торонкан!

Северянин скользнул к нему из теней, ухватил Бесона за руки, приподнял, помогая нести.

— Мертв? — спросил он.

— Нет, — прохрипел Чаттан, перед глазами которого все расплывалось.

— Что происходит?

— Твердетрясение... — начал Хуго, но кверемор перебил:

— Нет. При мне они здесь уже бывали. Это не похоже...

Они обогнули тело лича, вокруг которого медленно таяли, исчезали разбросанные по полу щупальца.

Вдруг пирамида словно перевернулась на бок — вздрогнул весь мир, посыпалась гранитная крошка, пол накренился так, что они полетели в пролом, вслед за упавшими квереморами.

— Нельзя бросать его! — Торонкан вновь схватил Бесона за плечи. — Если Эрик умер, он должен стать вождем...

В бушующей вокруг Универсала метели маячили темные силуэты домов. От пирамиды пошел такой жар, что снег вокруг мгновенно растаял, грязные потоки устремились во все стороны по мостовой, клокоча в развалинах баррикады, накреняя шатры, бурля у стен. Чаттан и Торонкан успели втянуть Бесона нa ступени лестницы одного из домов в начале улицы. Северяне с телом Эрика исчезли из виду.

Зашевелилась вся Шамба, балки дома угрожающе застонали. Вода уже схлынула, и беглецы потащили чара дальше.

— Возле шатра Эрика должны быть кони! — прокричал Торонкан.

Все вокруг наполняли треск и поскрипывание. Низкий рокот поднимался из недр горы. Когда они понесли Гело по улице, на мостовую упал яркий свет, тени вытянулись вперед.

Они оглянулись: пирамида разгоралась янтарным свечением.

— Она что, пытается взлететь? — спросил северянин.

Беглецы свернули во двор, к конюшне. Пока северянин открывал ворота, Хуго склонился над хозяином. Глаза того были раскрыты, зрачки закатились — на Чаттана пялились слепые белки.

Они едва сумели взвалить Бесона на спину скакуна. Торонкан сел позади него, Чаттан взобрался на второго коня, и они поскакали по улице. Поток янтарного света бил им в спины, волны жара расходились от пирамиды. Хуго оглянулся лишь один раз — чтобы увидеть раскаленную, будто железо в горне, Гору Мира. Сияние озарило всю Шамбу от верхних кварталов до нижних. Обычно невозмутимые северные кони испуганно ржали.

Вверху большинство построек были из камня и еще держались, но лачуги в нижних кварталах рассыпались. Конь под Хуго, яростно заржав, упал. Чаттан вылетел из седла, прокатился по земле и вскочил. Торонкан скрылся за поворотом. Хуго, хромая, побежал следом и налетел на северянина, который, остановив скакуна, стаскивал с него чара.

— Больше верхом нельзя, — произнес он, и будто в подтверждение его слов улица накренилась.

Всхрапнув, конь повалился на бок, дергая ногами и выгибая шею, пытаясь встать. Хуго и кверемор поволокли Гело дальше. Небо, объятое янтарным сиянием пирамиды, накренилось, когда очередной толчок сотряс Шамбу.

Они достигли пока еще узкого, но быстро расширяющегося разлома, кольцом охватившего гору. По другую его сторону во тьме лежала Брита. Тот край, на котором стояли беглецы, поднимался; глубоко внизу, в завалах глины и перекрученных корнях, бурлила, быстро прибывая, вода.

— Я прыгну, — сказал Торонкан, — потом ты сбросишь его, а я попробую поймать.

— Ничего не выйдет, — ответил Хуго.

— Иначе никак. Она взлетает! Ты видишь, она взлетает!

— Там дерево. Дальше, посмотри...

Трещина прошла под старым дубом, и теперь могучий узловатый ствол, накренившись, торчал далеко вперед над опускающейся книзу противоположной стороной разлома.

Обхватив Гело за плечи, они поковыляли туда, пробрались между шевелящимися, будто живыми корнями и пошли по стволу. Далеко слева из разлома выстрелил гейзер клокочущей грязной воды, взметнул фонтан земли, веток и камней. Позади зашелестела осыпающаяся земля, ствол накренился под весом людей, и они покатились вперед сквозь крону.

С иссеченного ветвями лица Чаттана, с его запястий и шеи сочилась кровь. Он вывихнул руку, а боль в глазу вспыхнула с новой силой. Они с Торонканом шли, спотыкаясь, сквозь бурелом, руки Гело безвольно лежали на их плечах.

— Нельзя останавливаться, — говорил Торонкан. — Сейчас придет вода. Мы должны быть как можно дальше...

Хуго не слушал — он шел, повернув голову на запад. Сияние, льющееся от пирамиды, которая стала крошечным янтарным треугольником высоко над их головами, притушило еще не все звезды в черном небе. С западной стороны они гасли по другой причине.

— Посмотри, — сказал Чаттан. — Нет, не останавливайся, просто посмотри туда.

Шамба медленно поднималась над их головами, а с запада из океана на континент, гася звезды, медленно накатывала исполинская волна густого траурного мрака.

Часть третья НОРАВЕЙНИК И ОКЕАН: МОЗГОВЫЕ ЧЕРВИ

Глава 1

Когда Кошачий лес сменился пологими холмами, сверху напоминающими застывшие океанские волны, Гарбуш сказал Ипи:

— Скоро увидим Норавейник.