Магия в крови

И оба мага двинулись к выходу из таверны, не опуская щита, в который время от времени впечатывались еще оставшиеся на ногах гвардейцы и обломки разбитой мебели. Герцог, наблюдая за всем этим, выглядел как выброшенная на берег рыба: хватал ртом воздух и дергался из стороны в сторону, будто не мог решить, то ли броситься в бесполезную атаку, то ли попытаться бежать. В конце концов он пришел к устраивающему его решению выбежать во двор и позвать на помощь своих солдат. Но сделать это ему не удалось: у двери на него, сбив с ног, обрушился десятник, с немалым ускорением и явно не по своей воле влетающий внутрь.

– Достали! – воскликнул отец Танкиус, входя в таверну и многозначительно вертя в руках свой символ веры, отпечаток которого можно было без труда разглядеть на смятом забрале влетевшего перед ним десятника.

Его-то и узрел выползший из-под туши своего самого верного – или самого тупого? – воина герцог. Да так и замер, не смея подняться. Хотя он и был человеком не слишком далеким, но что означает потрепанная старая ряса и чудовищно дорогой символ веры на одном священнослужителе, он знал. Инквизитор пришел по его душу! Придушенно вскрикнув, он погрузился в благодатное небытие.

– Что здесь происходит? – ненавязчиво поинтересовался отец Танкиус у увлекшегося эльфа.

– Ничего особенного, нас тут немного побеспокоили, – безмятежно ответил я.

– ОЧЕНЬ НЕ ВОВРЕМЯ! – добавила Ангелина голосом, не сулящим окружающим ничего хорошего.

Стоя в сторонке и наблюдая за тем, как я раскидываю гвардейцев, она явно страдала от невозможности ко мне присоединиться и в конце концов нашла себе занятие, очень по-доброму комментируя их траектории полетов.

Хрясь!

– Бедняга, после такой встречи со столбом нижней частью тела о наследниках тебе следует забыть! Да и правильно, нечего дуболомов плодить, с этим любой крестьянин справится.

Блямс!

– Здесь без кузнеца не разберешься, где у тебя был шлем и как тебя оттуда выковыривать.

Дзень!

– Вот гад! Последнее окно вынес и сбежал! Мелиандр, ату его! Не дай этому гаду скрыться! Ты ведь не оставишь это чудом пережившее наши разборки окно неотомщенным?! Оно же стало мне почти родным! Особенно после того, как ты меня под ним чуть не заморозил! Я, конечно, понимаю, что достойна быть увековеченной в памятнике, но быть монументом самой себе, по-моему, это слишком! И так далее в том же духе. Под конец я начал посматривать по сторонам, чем бы потяжелей «случайно» в нее запустить. Но отец Танкиус, как всегда, одним своим присутствием погасил назревающий скандал.

– И что здесь все-таки происходит? – спокойно спросил он, окинув своим фирменным ультракротким взглядом весь зал.

От него все еще находящиеся в сознании гвардейцы решили последовать примеру своего герцога и рухнули в обморок. В разгромленной таверне наконец наступила тишина. На ногах остались только пятеро: я, Ангелина, отец Танкиус да пара молодых человеческих магов, изо всех сил делающих вид, что они здесь ни при чем и вообще мимо проходили!

– Ну что же, присядем! В ногах правды нет! – сказал отец Танкиус, направившись к единственному чудом уцелевшим столу и лавке.

Я последовал его совету, начав пробираться туда же, переступая через тела гвардейцев и обходя завалы сломанной мебели. Усевшись за стол, я патетически воскликнул:

– Неужели это все моих рук дело?! Какой ужас!

Ангелина явно решила мне подыграть:

– Да-да! Твоих рук дело! Нет чтобы мне дать поиграться!

– Ага, дал бы я тебе поиграться! А жить потом где?

– Да какая разница, все равно скоро выезжаем!

На эту фразу я не нашелся что ответить, в принципе она ведь была права! Но тут вмешался отец Танкиус:

– Нельзя думать только о себе, дочь моя! Надо думать и о других! Неужели ты хочешь оставить без крова людей, которые заботились о тебе эти несколько дней?!

Ангелина задумчиво пожевала взятую непонятно откуда травинку и сказала:

– Хм-м-м, возможно, вы и правы, надо это хорошенько обдумать!

– Правильно, дочь моя, думать о душе никогда не поздно!

В ответ Ангелина лишь презрительно фыркнула, судя по всему, этот вопрос ее несильно волновал.

– Кстати! Когда мы выезжаем? А то у меня скоро выработается аллергия на некоторых представителей человеческого рода, – спросил я, мысленно пнув валяющегося в обмороке герцога.

Хотя пинок и был мысленным, его это не спасло: звеня доспехами, он выкатился через широко распахнутую дверь во двор. Отец Танкиус укоризненно покачал головой:

– Мелиандр, нельзя бить лежачего, разве тебя в детстве этому не учили?

Я недоуменно посмотрел на отца Танкиуса:

– Меня учили, что лежачего врага надо добить либо пришпилить мечом к земле. А если на нем доспехи, пырнуть кинжалом в глаз. При отсутствии же оружия следует использовать заклинание, наиболее удобное в данной ситуации.

Подняв глаза к небу и, судя по всему, отчитавшись при помощи молитвы – мол, темный эльф, ничего сделать не могу, – отец Танкиус продолжил:

– Ну ладно, у меня есть к тебе, Мелиандр, и к вам, леди Ангелина, серьезное дело. Сегодня на исповеди моя крестница мне кое-что рассказала.