Магия в скорлупе

— То, что он лжет, в этом нет и тени сомнения. Как же иначе можно выяснить наши имена, если не вести какую-то хитрую игру? Я спорю на что угодно, он знает что-то об этой карте. Я видела, как он смотрел на нее, прежде чем ты убрала ее. Жадно. Хищно.

Теодора, до сих пор молчавшая, вдруг заговорила:

— Похоже, что он боялся прикоснуться к ней.

Все трое взрослых обернулись и посмотрели на нее. Затем Микко схватила сумочку и открыла ее. Карта с виверной и чертенком выскользнула на стол. Предвечерний свет из окон упал на нее, и краски засияли.

— Я просто хотела убедиться, что она все еще там, а не превратилась в волшебную пыль, — смущенно произнесла Микко.

Мойра снова завернула карту, на этот раз в мягкую бумагу, не содержащую кислоты, и положила ее между кусками особого картона, который архивисты используют для реставрации книг. Когда карта вернулась в сумку, Гайлз заявил, что как раз пора пойти пообедать в ресторанчик «У старины Анджело» за углом.

— А потом в кино? — спросила Теодора с надеждой.

— В кинотеатр с кондиционером, — подчеркнула Мойра.

Глава 13 Гадание

В ванной комнате пентхауса Фебрис с наслаждением опустила ноги в воду. Ванна из розового мрамора была размером с маленький плавательный бассейн. Три ступени вели к верхнему краю ванны, в воду тоже спускались по ступенькам. Нагретая вода лилась из позолоченных кранов в виде дельфинов, расположенных по краю. Вода бурлила и пенилась вокруг больных, натертых ног демона. Она вздохнула с облегчением.

Раздался звонок в дверь, и Кобольд пошел открывать. Рассыльный в коричневой униформе передал ему электронный регистрационный журнал. Волшебник взял подсоединенный к прибору специальный стержень для письма и написал: «Конрад Лэмбтон», вернул это устройство, получил маленький пакет и закрыл дверь.

Кобольд принес посылку в столовую и поставил ее на обеденный стол из стекла и хромированного металла.

— Раскройся! — скомандовал он, и пакет сразу же послушался: клейкая лента отстала, бумага развернулась, и показался слой мягкого оберточного материала.

— До конца, — раздраженно добавил Кобольд.

Обертка упала, и под ней обнаружилась книга. Когда-то у нее был красный кожаный переплет, украшенный лунным камнем, светящимся, как глаза животных. Этот же экземпляр состоял из потрепанных остатков по крайней мере трех книг, которым сильно досталось от времени. Уцелевшие страницы, умело реставрированные, переплели в гладкую зеленую ткань.

Кобольд взял книгу и открыл на первой странице:

Конечно, эти слова были написаны от руки черными готическими буквами, поскольку в 900 году еще не изобрели печатный станок.

В пакете оказалась и записка от Прунеллы Снайпс, занимавшейся книготорговлей:

«Уважаемый мистер Лэмбтон!

Мой друг и коллега, мистер Эбенизер Абернати, сообщил мне, что Вы хотите приобрести такую книгу. А я как раз закончила реставрацию этого сильно поврежденного экземпляра. Обратите внимание на его недостатки. Если состояние книги для Вас приемлемо, то ответьте, пожалуйста, по адресу, указанному выше. Оплата наличными в течение тридцати дней.

Искренне Ваша, П. Снайпс».

Кобольд положил рукопись и записку на стол. С помощью запретных заклинаний из книги он мог бы вызвать тень виверны, чтобы захватить «друга» Гидеона и окончательно сокрушить его. Но вчера он видел карту виверны, принадлежащую молодой женщине и девочке. Эта карта может усилить его способности, что сделает месть сводному брату более полной.

Однако власть карты такова, что ею нельзя завладеть силой или с помощью заклятий. Ее должны отдать ему добровольно. Вероятность этого представить себе трудно, если только не…

Если не…

Фебрис не обращала внимания на зов хозяина, позволяя своим ногам с двумя длинными пальцами еще немного понежиться. И вдруг вода перестала течь из золотых кранов. С недовольным стоном Фебрис вылезла из ванны. Если Кобольд сильно разозлится, то может вместо воды пустить что-нибудь неприятное вроде вонючей серой слизи или кипящей грязи с запахом тухлых яиц.

Она появилась в дверях гостиной:

— Что прикажете, хозяин?

— Для тебя есть задание, но сначала ты должна принять новую форму.

Фебрис с отвращением зашипела. За исключением неудобств, причиняемых женскими туфлями, нынешняя внешность нравилась ей больше, чем любая другая, которую она когда-либо принимала. И уж конечно больше, чем ее истинное обличье. Но она обязана слушаться Кобольда.

Колдун поднял телефонную трубку и набрал номер.

— Объединенная почтовая система? Я бы хотел, чтобы из моей квартиры забрали тюк.

На другом конце провода ему что-то ответили, Кобольд улыбнулся и бросил косой взгляд на демона:

— Да, он уже готов к отправке.