Магия в стиле экстрим

Чтобы не разрушить дом, пространство комнаты накрыл защитный купол, как учили в книге. Меня не отбросило взрывной волной, я сама упала на колени в приступе жестокой рвоты. То, что открылось перед взрывом, будет сниться в кошмарах всю оставшуюся жизнь. В голове не укладывалось, как такое можно делать с людьми? Меня опять вывернуло наизнанку. Я уселась прямо на пол и подтянула колени к подбородку. Взгляд постоянно возвращался в теперь уже пустую, выжженную дотла комнату страха. Мутными от слёз глазами я всё смотрела и смотрела на клубы белого пепла витающего в воздухе и осыпающегося на пол.

— Выпей воды, — предложил Хегельг и протянул полный стакан.

Я не заметила, когда он подошёл, полностью погрузившись в мрачные мысли. Злость так и не появилась. Злость и обида за то, что маг заставил сделать и увидеть всё своими глазами. Значит, так нужно и мне ещё предстоит осознать и усвоить новый урок. Хегельг ничего не делает просто так.

— Знаешь, о чём сейчас подумала, учитель?

— Наверное, о том, какая я сволочь и садист? — тихо проговорил мужчина.

Он поднял меня на руки и унёс от этого проклятого места. Я оглянулась и увидела, как за нами исчезали следы пепла и грязи. Оставалась только пустота и чистота, будто это место начинало жизнь с нового белого листа.

— Нет, мои мысли о том, как повезло, что я не гнила в той комнате безымянным трупом и не развеялась по ветру белым пеплом, а ещё я не лежу сейчас в могиле в своём старом мире. Бездна межмирья еще не вкусила обрывков моей души. Спасибо, Хегельг, — дрожащие руки ученицы обвили шею учителя.

— За что, милая? — он вернулся в кресло и усадил меня на колени.

— За то, что дал возможность жить, даже когда собственный мир отказался от меня, — шумно шмыгнув носом, ответила я. — Получается, ты теперь мой отец.

Хегельг замер, всматриваясь в заплаканные глаза ученицы. Он холодными пальцами убрал прилипшие волосы с моего лица, вытер катящиеся по щекам слезинки, а потом поцеловал горячий лоб.

— И ты простила меня? Едва ли кто-нибудь ещё устраивал тебе такие испытания.

— До конца смогла простить только сейчас, когда увидела, как пепел и страх становятся пустотой. С нее начнётся новая жизнь, — зевнув, ответила я и прижалась к плечу учителя, мага, мужчины, ставшего за короткое время родным и близким.

Он терзал как никто другой, но он же подарил шанс на обновление и перерождение. Благодаря его вмешательству у меня есть возможность дышать, любить, учиться и становиться сильней. Не в этом ли заключается родительский дар?

— Посиди со мной, хорошо? И пожалуйста, разбуди перед закатом, — поток стрессов обессилил, и сон склеивал потяжелевшие веки.

— Спасибо, — ответил холодный маг, — спасибо, дочь.

Действительно ли прозвучали последние слова Хегельга, или мне приснилось, уже не разобрать. Потому что, когда уснула, я погрузилась в вязкий кисель видений, обрывков фраз, неясных образов, переходящих в кошмары. Барахтаться и ощущать себя беспомощной тенью страшно и муторно. Приходилось настойчиво пробираться куда-то вверх, искать прочную опору, но нити рассыпались белым пеплом в ладонях и тогда я снова и снова с маниакальным упорством ползла наверх. Глотая слёзы вперемешку с прахом, раздираемая сомнениями и разочарованиями, ученица холодного мага брала себя за шкирку и кидала вперёд, потому что, если остановиться, то уже не выбраться отсюда никогда. Из липких объятий кошмара меня выдернул знакомый голос учителя.

— Паулина, проснись, девочка. Скоро вечер и если не передумала спасать своего человека, то открывай глаза. Хотя, лучше бы передумала, — ворчал Хегельг.

Он так и не шелохнулся с того момента, как я уснула. Ноги укрывал мягкий плед, учитель позаботился и об этом.

— Не дождёшься! — я подскочила на ноги и сладко потянулась. — Сколько осталось до заката?

— Минут сорок. Ты была в плену кошмара, стонала и металась.

Я присела на корточки перед магом и положила голову ему на колени. Учитель склонился и подхватил выбившиеся из причёски рыжие локоны. После сна у меня не выходили из головы мысли о Проклятии, они переходили в одержимость.

— Хегельг, дай мне книгу, в которой говорится, как снять Проклятие с Аморана.

— Милая, у меня нет такой книги, и предвидя следующий вопрос, сразу отвечу — ни у кого нет.

— Тогда сам расскажи, как это сделать, или хотя бы намекни.

— Я не знаю, как это сделать, Паулина.

— Ну, пожалуйста, Хегельг! — я стала перед магом на колени и обхватила его ноги руками.

— Перестань!

— Посмотри на меня, учитель. Я стою перед тобой на коленях и молю о помощи. Мне нужно знать, что делать дальше. Пожалуйста, Хегельг, даже если тебе нельзя говорить, хотя бы направь. Пожелай и сделаю всё, что ты хочешь! Пожалуйста!

— Я не знаю, как снять это Проклятье. Гнек использовал запрещённую магию, которая не имеет обратного действия. Ещё раз прошу, оставь эту затею и двигайся дальше.

— Поклянись, что не знаешь! — в отчаянии закричала я, вскакивая на ноги и сжимая кулаки. Учитель тяжело вздохнул и тоже поднялся с кресла.

— Клянусь!

— Не так! Откройся мне! Хочу чувствовать, что ты ничего не скрываешь!