Магия вне закона

— Извини, — пробормотала себе под нос, не сразу заметив, что в комнате, помимо нас, присутствует еще один человек… а когда все же заметила, из груди вырвался слаженный вздох. Если до этого момента нехорошие мысли беспрестанно лезли в голову, то теперь они мигом испарились, стоило только увидеть сапфировые глаза, беснующиеся и опасные, которые с нескрываемым подозрением следили за Йонасом, прожигали его насквозь. Будь на месте основателя кто-нибудь другой, то, пожалуй, я бы уже всерьез начала беспокоиться. Таким взглядом при желании можно и убить.

— Вас не было очень долго, мистер Рай, — плавно поднимаясь из глубокого кресла, первое, что сказал Леннер при нашем появлении. И голос его был ничуть не лучше взгляда, такой же грубый, без эмоций, с хриплым акцентом. — Заблудились в своих собственных лабиринтах?

Йонас медленно повернулся к некроманту, собираясь ответить что-то гадкое и провокационное, что-то в его стиле, но не успел, я пришла в себя раньше, чем основатель открыл рот, и под тихое, угрожающее рычание за спиной с визгом бросилась к Леннеру. Капитан засмеялся, подхватил меня и прижал к себе, сгребая в мягкое кольцо жестких рук, закрывая своим телом от мужчины, который сделался мрачнее тучи, хмыкнул и отвернулся, продолжая накладывать на комнату блокирующее заклинание защиты, чтобы никто нам не помешал.

— Я знала, что ты придешь! — с трудом справляясь со своими вновь обретенными импульсами, прошептала я в горячие губы, которые тут же накрыли мои, успокаивая и напоминая, что с ним мне нечего опасаться. Когда сегодня утром нас разъединили, отправив меня в стеклянный изолятор на заседании суда, я так испугалась, что никогда больше не смогу его поцеловать. Этот страх… просто ужасный, выжигающий все чувства, наконец-то начал отступать. Я не удержалась и дотронулась ладонями до мужского лица, провела пальцами по щетине, по губам… мой. Пришел в этот ад ради меня.

— Успокойся, Тэс, все хорошо, — чувствуя мою дрожь, с улыбкой проговорил Леннер, — теперь у нас все будет хорошо, обещаю. Ты больше никогда сюда не вернешься. Никогда. Верь мне, дорогая.

— Я верю, верю, но… — я вцепилась пальцами в военный камзол, боясь снова его отпустить. Не знаю, что в этот момент подумал Йонас, наверное, даже хорошо, что я не видела лица основателя. — Но как мы отсюда уйдем? Здесь везде камеры, защитный барьер по периметру и тысячи стражей на каждом этаже. Если я рискну выйти через центральные ворота, то меня, скорее всего, убьют или еще чего хуже…

Смерть в Обители далеко не самая страшная вещь, которая может случиться с заключенными, поэтому лучше вообще не думать о том, что со мной сотворят, когда поймают за попытку бегства.

— Не волнуйся, — посоветовал Ларк, осторожно целуя меня в висок и согревая в своих руках от этого необъяснимого замогильного холода тюрьмы. — Мистер Рай, как один из основателей, имеющий доступ к центральной панели управления, отключит защитный барьер Обители на несколько секунд. Этого времени вполне достаточно, чтобы открыть портал и покинуть охраняемый периметр.

Я в изумлении покосилась на Йонаса. Он стоял в отдалении от нас, облокотившись плечом на стену и без интереса наблюдая за происходящим. Увидев мой недоверчивый взгляд, основатель с неохотой пояснил:

— Капитан прав. У вас будет меньше пяти секунд. Сбой барьера спишут на техническую ошибку, поэтому твое исчезновение, Рейтли, никто не заметит. Если потребуется, я сотру память дежурного командора и всех стражей, которые тебя сегодня сопровождали, но надеюсь, до этого не дойдет, не хотелось бы вмешиваться в память своих подчиненных из-за нед©заключенной, которая потеряла мое уважение. Что касается вас, капитан Леннер, — Йонас хмуро обратился к некроманту, — вы должны понимать, что просто так никуда не уйдете. Рисковать и подставлять себя ради вас или Рейтли я не намерен.

— Я понимаю, — Ларк спокойно кивнул, принимая позицию Йонаса. — Чего вы хотите?

— Сделки, — коварно улыбнулся основатель.

— На крови?

— Разумеется. На моих условиях.

Я поежилась. На крови… то есть это фактически обет молчания для всех присутствующих в этой комнате, нарушить который можно лишь под угрозой собственной жизни.

— Сделку? Со мной тоже? — не могла не спросить я, когда в руке Йонаса появился острозаточенной кинжал, который вспыхнул кроваво-огненным магическим пламенем. Основатель не ответил, от чего я занервничала еще больше. Я совсем не планировала добавлять себе шрамов от кинжала — глубокие раны-то заживут, но вот безобразные рубцы, полученные от иллюзорного орудия, не пройдут до конца жизни. Это своего рода несмываемая с тела метка позора. У всех заключенных есть свои шрамы. У стражей, кстати, этих шрамов не меньше… работа палачей накладывает определенный отпечаток.