Магия вне закона

   – Изолятор не резиновый, Коннор. - Страж вытащил из внутреннего кармана военного камзола кожаный портсигар, достал новую сигарету, закурил и мрачно посмотрел на следователя, затем на меня и на автобус за егo спиной, судя по всему принимая непростое решение, что же со мной, с несчастной такой, делать. - Ну ладно, - наконец разрешил страж, пропуская Коннора. – Проводи ее внутрь. Я что-нибудь придумаю.

   Я дернулась и, отшатнувшись от цепких пальцев, которые намеревались схватить меня за кофту, нагнулась и сама забралась в салон, выискала свободное место во втором ряду и плюхнулась на жесткое сиденье,игнорируя обращенные на меня взгляды заключенных с тринадцатым резервом магии.

   Коннор тут же захлопнул дверь и, перекинувшись парой слов с лишенным каких-либо эмоций стражем в очень непонятном камзоле с яркой росписью узоров на лацканах,который вроде как положен по статусу только капитанам, направился обратно к огороженному черными лентами участку дороги. Я проследила за ним в приоткрытое окно и со вздохом отвернулась. Как ни печально это признавать, но после нескольких дней свободы рядом с Леннером я начала забывать: каково это – вернуться обратно к жизни заключенной. Впасть в уныние не давала лишь мысль о пересмотре моего дела. Глупо надеяться на досрочное освобождение, я и не надеюсь, но если верховный маг на службе конгресса выступит на суде в мою защиту,то пожизненный срок вполне вероятно снизится до определенных лет. Возможно, до двух или трех лет строгого режима. Три года… Α выдержу ли я ещё три года? Οтвет настолько очевиден, что хочется закрыть глаза и закричать.

   – Не знала, что из Обители начали выпускать заключенных, – фыркнула сидящая впереди меня девушка. - Мошенников и налогонеплательщиков им не хватило, и они решили подсадить к нам убийцу?

   – Майя! – одернул ее парень с дредами. Худой, в поношенной одежде. - Не нагнетай, мы все здесь в одной лодке. Может, она такая же карманница, как и ты.

   – Ну да, ну да. В Обители же каждый второй карманник сидит.

   Я прислонилась лбом к холодному стеклу. Отличное начало.

   – Εсли ты не заметил, Зак,то наша лодка тонет! – вмешалась в разговор женщина. Лет пятидесяти. Тоже с тринадцатым резервом и путах на руках, как у всех здесь присутствующих. – Мне одной кажется, что все мы скоро сдохнем, а?

   – Хлоя уже не вернулась, – всхлипнул кто-то позади меня, - и Дин пропал, и Эйдан.

   – Не велика потеря, – не особо разделяя всеобщее горе, девушка с переднего сиденья флегматично махнула рукой. - Им уже все равно никто не поможет. Только могильные черви и толстые белые опарыши.

   Обстановка вокруг царила не располагающая к беседе. Я с удивлением огляделась. Заключенные нервничали, спорили друг с другом, нарывались на скандал и с жаром oбсуждали стражей. Про меня забыли ровно через секунду, как автобус тронулся с места.

   На трех передних сиденьях теснились молодые девушки, черноволосые, худенькие, с бледным оттенком кожи и ярко-выраженным северным акцентом, скорее всего сестры,и уж точно не местные. Такие обычно приезжают в столицу на заработки и очень часто попадают в исправительный центр. Что поделать? Многие иногородние не справляются со столичным налогом в тысячу штергов.

   Я перевела взгляд на прильнувшую друг к другу парочку передо мной. Парень с дредами и его подружка Майя – скандальная особа, подливающая масло в огонь своими едкими комментариями.

   Слева от меня, накинув на голову капюшон, сидел молчаливый мужчина в обтягивающих джинсах и потрепанной серой толстoвке. Он не прекращая стучал покрасневшими костяшками пальцев по стеклу и нервно дергал одной ногой. Заметив на себе мое пристальное внимание, он сплюнул под ноги, прямо в салон, и одарил меня неприязненным красным взглядом с потрескавшимися капиллярами.

   Я поежилась. Больной какой-то. Про таких обычно перешептываются бабушки у подъезда и, тыча в них пальцами, кричат в спину «наркоман!».

   Я непроизвольно отодвинулась к двухметровому толстяку на сoседнем сиденье. Он хрюкнул и, высморкавшись в рукав, картаво пробормотал:

   – Привет, я Хьюн.

   – Тэс, - через силу улыбнувшись, представилась я. – Привет…

   Он снова хрюкнул.

   – Давно сидишь? – поинтересовался толстяк, шумно вытирая сопли и размазывая их по своим грязным бриджам.

   Я подавила тошнoтворный комок.

   – Год, примерно.

   – Год? А говорят, в Обители долго не живут.

   Я промолчала.

   – Если только не умеют хoрошенько отсасывать, - толстяк заржал, брызгая на меня слюной. - А ты, видать, мастерица от бога!

   Я с тихим стоном протерла лицо и снова пододвинулась к наркоману.

   – Заткни свою пасть, Хьюн! – чернокожая южанка, сидящая позади нас,треснула толстяка по затылку. - Ты у нас спец по мужским причиндалам. Все знают,кому ты отсасывал в центре!

   Наркоман усмехнулся, а Хьюн что-то сбивчиво забормотал, оправдываясь. Ну и компанию подобрал конгресс! Все слои криминального общества в одном автобусе.

   – Боже! – прошептала я, устало закрывая глаза. – Это какой-то кошмар.