Магия вне закона

Первая половина ночи прошла в кошмарах. Спать я не хотела, но невольно проваливалась в забвение, изнеможенная событиями последних дней, то и дело просыпаясь от резких звуков за дверью и криков заключенных. Когда я в очередной раз открыла глаза – застонала, накрывая лицо колючей от перьев подушкой, чем-то похожей на кирпич, понимая, что Обитель мне не приснилась и что этот кошмар происходит на самом деле.

– Выспалась? – ледяной голос прозвучал так неожиданно и невозможно близко, прямо над ухом где-то сверху, что я перепугалась до полусмерти и пронзительно завизжала, не сразу сообразив, кому этот голос принадлежит и что вообще этот человек делает в моей камере глубокой ночью. Нервы и без того были натянуты до предела, для неминуемого срыва только ночных визитеров мне и не хватало. – Тихо ты, Рейтли! Заткнись. Заткнись! Или хочешь, чтобы на твои крики сюда сбежались все стражи Обители? – крепко зажимая мне рот ладонью, поинтересовался основатель, присаживаясь на край кровати и напирая на меня своим телом, не позволяя подняться.

У меня округлились глаза. Йонас?! Сердце подпрыгнуло, бешено забилось где-то в горле, и искрящие импульсы заиграли по коже, освещая камеру. Мужчина, который в совершенстве устраивал ад для всех заключенных на протяжении целого года, пока я находилась в заключении, на моих глазах изо дня в день с наслаждением карал провинившихся, отбирал их магию, насиловал женщин, избивал мужчин, кремировал людей и с холодным равнодушием учитывал смерти, сейчас сидел на моей кровати и проникновенно улыбался. Дышать стало тяжело. Мой ночной кошмар и единственный человек, по-настоящему неравнодушный к моей судьбе в стенах Обители, собственной персоной… Не думала, что будет так тяжело снова его увидеть. Год назад Йонас заявил на меня свои полные права… теперь этих прав у него нет. Я больше никому не позволю к себе прикасаться. Нет, нет, нет. Ни за что! Только Ларку, только ему.

– Ого, – основатель, предусмотрительно не отнимая ладони, чтобы я чего доброго еще не заорала на всю Обитель, осмотрел мое лицо, задерживая ядовитый взгляд на моих нервно бегающих глазах, – капитан, конечно, говорил про твой резерв, но я до последнего не верил, что ты смогла его изменить. Такое случается крайне редко, я удивлен и озадачен, Рейтли. Мне уже стоит начинать тебя бояться? – Йонас широко ухмыльнулся от абсурдности своих слов. Кто-кто… но основатель Обители никого не боялся. В работе стражей страх недопустимая роскошь, а уж в работе основателя тем более. – Или я смею надеяться на помилование?

Я замычала, рассчитывая убрать его руку, которая беспощадно вдавливала мою голову в матрас. Мужчина нахмурился. Холодные глаза превратились в две смертоносные ледышки. Я мычать тут же перестала, да и вообще решила не дергаться, чтобы лишний раз не провоцировать и без того неустойчивого основателя. Кто знает, что могло прийти в его больную голову за те месяцы, пока я отсутствовала?

– С первым резервом, практической магией и парочкой идеально заученных заклинаний, – Йонас провел пальцами свободной руки по моим волосам, то ли убирая их с лица, то ли просто вспоминая, какие они на ощупь, – ты в состоянии продержаться девять лет в Обители, даже с теми условиями заключения, что предписал для тебя конгресс. За несколько месяцев можно подтянуть практику и изучить азы боевой магии.

Он сейчас намекает, что о свободе я могу забыть на ближайшие девять лет?

– Я очень хочу, Рейтли, чтобы ты осталась в Обители, – пояснил Йонас, увидев невзрачную тень непонимания на моем лице. – Вы с капитаном собираетесь нарушить целый свод законов, пойдя против решения верховного суда. Со мной тебе будет гораздо безопаснее.

Если бы мужская ладонь безжалостно не зажимала мой рот, то, наверное, я бы уже заливисто расхохоталась от души, искренне. Безопаснее?! Безопаснее – где? В Обители с Йонасом, чем на свободе с Ларком? Он что, издевается?! Я снова покосилась на основателя, проверяя, но нет… Йонас не издевался, Йонас говорил серьезно. И выглядел он при этом ну-у очень жутковато. Многие дежурные стражи не находили общий язык с основателем Обители. На плановых медосмотрах я частенько видела, как молодые санитарки, заметив приближающегося Йонаса, разбегались по медотсекам, блокируя двери. Безжизненный взгляд может напугать любого, как и скрытая агрессия в движениях, тюремные татуировки и неискренняя улыбка, за которой скрывается зверь. И этот зверь не знает слова – «нет». Основателю никто не отказывал. Никогда. Жизнь важнее. Йонас с легкостью наказывал и убивал заключенных, иногда служебных рабочих, которые ему перечили, иногда избивал стражей и очень часто спорил с другими основателями. Ни один маг в здравом уме не ищет встречи с мистером Раем Йонасом по понятным на то причинам. О какой безопасности идет речь?