Магия вне закона

– А ты во мне сомневалась?

– Что? Нет! Конечно, нет!

– Ну вот и замечательно.

Ларк подмигнул моему растерянному виду и поцеловал меня в носик. С этой повязкой на шее, измученный после бессонных ночей, потрошителей и заседания суда, он был таким красивым… невозможно обаятельным и нежным. И самое главное – моим. Я всхлипнула и впервые узнала, что можно плакать и смеяться одновременно.

– Ну что такое, Тэс, милая? – Ларк отстранился, обеспокоенно приподнял мою голову за подбородок, и я почти сразу утонула в его взгляде. Ни один мужчина в этой жизни, кроме капитана ночной стражи, в чьих глазах помещается целая вселенная, не смог бы сделать меня счастливой, так же как и я не смогла бы полюбить кого-то другого. – Мы дома и мы вместе. Теперь уже навсегда. К тому же, – Леннер улыбнулся мне по-дьявольски обольстительной улыбкой, – я никогда не позволю себе потерять самую прекрасную женщину конфедерации. Ну? Что за слезы, Тэс?

– Да это… – я отмахнулась, начиная глупо посмеиваться, – от счастья это. Люблю тебя! До слез.

Эпилог

Семь лет спустя

Недельный отдых в одном из самых южных уголков конфедерации, пожалуй, незаменимое лекарство от бесконечной суеты Нерона и назойливых стражей, которых в последнее время стало слишком много на улицах столицы. Никто, кроме Йонаса, Ларка, Сандры и Амалии, все эти семь лет не знал о беглой заключенной. Для всех представителей конгресса, адвокатов Ричарда, Филиппа и моей матери я до сих пор сидела в одиночной камере Обители, отбывая свое наказание. Йонас умело подделывал документы, каждый год предоставляя конгрессу фальсифицированные отчеты о моем состоянии и медосмотрах. Сам основатель иногда созванивался с Ларком по телефону, но обычно такие разговоры не длились более двух минут. Йонас узнавал обо мне и вешал трубку. Вполне себе в его духе. Я же лишний раз старалась не испытывать судьбу и не покидать особняк без особой на то нужды или без сопровождения Ларка, но это совсем не означает, что наша жизнь ограничивалась в четырех стенах золотой клетки, инкрустированной драгоценными камнями, которые после перестройки особняка мы с чистой совестью пожертвовали благотворительному фонду.

Еще никогда прежде я не чувствовала себя настолько свободной… Как только мы покинули Обитель, Ларк подарил мне ключи, которые открывали небольшую дверь в сказку, а если быть точнее, то входную дверь виллы на частном Арфинском полуострове, где-то посреди моря и недалеко от портового городка Арфина, куда после смерти моего родного отца переехала Луиза Рейтли. Я помню, что говорила о ней Ларку, но никак не думала, что он запомнит такую незначительную мелочь из моей прежней жизни и уж тем более найдет последнюю оставшуюся в живых родственницу многострадальной семьи Рейтли.

В двадцать четыре года я впервые увидела свою бабушку… именно благодаря ей я когда-то смогла купить квартиру в Нероне и сбежать от Ричарда. Сколько слез, сколько неподдельной радости я испытала от встречи… Естественно, всего, что произошло со мной за последние несколько лет, я рассказать не смогла. Так же как и рассказать о матери и Филиппе, которых, кстати, досрочно отпустили из исправительного центра. Вместо пяти лет, они провели в заключении всего шесть месяцев и, заплатив штраф конгрессу, не без помощи Ларка, разумеется, в полном здравии вышли на свободу. Но что с ними происходит сейчас, где они живут, работают, чем увлекаются – я не знаю и не очень-то хочу знать. Йонас как-то сказал, что в Обитель за эти годы ко мне никто не приходил, и писем на мое имя тоже не поступало… Что ж, у меня теперь тоже другая жизнь и своя семья. Настоящая семья.

Первый год после неудачной попытки Стенли – уничтожить слабые резервы, конгресс вплотную занялся розыском сбежавших потрошителей. Капитанам стражей пришлось взять под свое патрулирование не только Нерон, но и все прилегающие к центру округа. Ларк не появлялся неделями, а то и больше, пока я сходила с ума в особняке, донимая Амалию, которая переживала не меньше моего. Конгресс постепенно истребил всех последователей Стенли и старорожденных, благодаря которым Ларк, а также Лесли, успешно исполняющий обязанности капитана дневной стражи на протяжении вот уже семи лет, заполучили в свою копилку шрамов новые сшитые иллюзорными нитями раны от смертоносных когтей. Я до невыносимой боли в груди переживала каждый раз, когда мой единственный любимый мужчина целовал меня спящую, а сам уходил на патрулирование. И сейчас я просто рада, что все давно закончилось.