Магия Воды

— Вы ведь знаете, почему мы вас полностью раздели, верно? — Спросила одна из фигур. Тень от клобука скрывала лицо — но голос был вполне узнаваем. Лаврентий, один из самых влиятельных придворных, и глава конкурирующей спецслужбы.

Питер промолчал, не удостоив говорившего даже взглядом.

— Безусловно, знаете, — продолжал Лаврентий, — видите ли, для любого человека, любая одежда — это броня, защита. Лишаясь одежды, вы ощущаете себя моллюском без раковины. Причем этот механизм работает вне зависимости от того, знаете ли вы о нем, или нет.

— По крайней мере, я все еще в своей шкуре, — неожиданно заговорил прикованный, — вы ведь знаете, чем традиционно карается измена в нашем королевстве?

— Те, кто изменил Алому Королю, остались безнаказанными, — ответил Лаврентий, — наша добрая королева нарушила эту традицию, и тем самым предала ее забвению. Так что, не извольте сомневаться — моя шкура останется при мне. А вот насчет вашей могут быть определенные сомнения.

— Но не беспокойтесь раньше времени, — вмешалась вторая фигура в балахоне; голос премьер-министра Грегора легко опознал бы любой подданный королевства, — мы же не варвары какие-нибудь.

— Ваши мучения, коллега, совсем ни к чему, — поддержал премьера Лаврентий, — но вы понимаете — в нашем положении мы без колебаний используем любые опции.

Питер молча усмехнулся, и закрыл глаза.

— Что ж, — сказал премьер, — честно сказать, мы не очень рассчитывали на то, что разговор что-то даст.

— Если бы вы думали головой — то не поставили бы весь ваш план в зависимость от разговорчивости главного охранника королевы, — сказал Питер ровным тоном, не открывая глаз.

— Наш план мы поставили в зависимость от здравого смысла. И совести, — ответил Лаврентий, — да, да, коллега, не усмехайтесь! Именно от здравого смысла и совести! Сами подумайте, что было бы, если бы вдруг по каким-то причинам мы бы так и не узнали, где королевская печать? В конце концов, коронация бы прошла с новым талисманов, после выборов и по закону, подписанному Королевой. Да, вероятно, это привело бы к гражданской войне. Многие честные подданные погибли бы. Разоренные селения, дети сироты… вы этого хотите?

— Ребят, вы предали свою королеву. Устроили переворот. Пытаете самых верных подданных. Но пытаетесь на меня переложить ответственность за то, что будет происходить, — Питер открыл глаза, и с иронией поглядел в темноту под клобуком — туда, где были скрыты глаза предателя, — знаете, наверное, маньяки — убийцы, когда остаются наедине с собой, в темноте или перед смертью, тоже находят себе какие-то оправдания.

Фигуры в балахонах промолчали.

— Пригласите мастера! — Крикнул Лаврентий, обернувшись в сторону массивной деревянной двери, окованной ржавым железом.

Загремели цепи, заскрипел засов, дверь с протяжным стоном отворилась. В пыточную вошел худой высокий человек в белой хламиде. В руке у него было нечто вроде деревянного венчика. В широко распахнутых глазах человека метались отсветы огня в жаровне, тонкие губы были плотно сжаты. Он подошел и встал рядом с чиновниками в балахонах, разглядывая распластанного на «столе» Питера.

— Приступайте, — сухо бросил Грегор.

Мастер, не говоря ни слова, подошел к изголовью Питера, и водрузил конструкцию, напоминающую венчик, ему на затылок.

— Мы же говорили — мы не варвары, — в голосе Лаврентия слышалось неприкрытое ехидство, — сталкивались, наверное, уже? Новая технология. Прямое извлечение памяти. Тончайшая магия, на стыке некромантии и темпоральных исследований.

Во взгляде Питера появилась тревога. Какое-то время он следил за манипуляциями мастера, потом закрыл глаза. Мастер что-то забормотал; вокруг деревянного венчика появилось голубоватое сияние. Все мышцы в мощном теле охранника вдруг напряглись разом. Кожаные ремни подозрительно затрещали, заставив предателей переглянуться. Это продолжалось минуту, две. По тонкому лицу мастера покатился пот, он лихорадочно бормотал какие-то заклятия — но Питер оставался неподвижной блестящей статуей. Наконец, голубоватое сияние на венчике стало мигать и гаснуть.

— Что случилось? — Спросил Грегор раздраженно.

— Он… он сопротивляется! — Жалобно пропищал мастер.

— Как… сопротивляется? Разве это возможно? — Растерянно пробормотал Лаврентий, — мне докладывали, что технология не знает отказа!

— Она и не знает — если речь идет о людях. А этот, — он кивнул на по-прежнему напряженного и неподвижного Питера, — маг. Стихийный, судя по всему. Скорее всего, земляной.

— Маг? В ближайшем окружении королевы? — Удивился Грегор.

— Она сама — маг, если ты вдруг не в курсе, — прокомментировал Лаврентий, — что удивительного, что она лояльна к чародеям?

— Я в курсе, хотя это и государственная тайна с высшим приоритетом, — пробормотал Грегор, явно намекая на присутствие посторонних.

— То, что мы сейчас делаем — тайна куда более значительная, — ответил Лаврентий, — а нелицензионный и незарегистрированный маг в спецслужбе, пускай даже и в руководстве — дело обычное.

— Ладно, — согласился Грегор, — что делать-то будем, а?