Магия Волконского дольмена

— Да, моя юная леди. Видимо, ее величеству судьбе было угодно, чтобы наш родовой домик с башенками не был разрушен, а сохранился. У меня было тяжелое ранение, и я выздоровел, когда война уже закончилась. Когда я смог говорить, то назвал себя Вальдин Фридрих Францевич, так я и значусь по документам. Что в нашем роду есть домик в Лазаревском, я знал. А когда попал сюда, и увидел башенки на углах, то сразу понял, что это и есть наш маленький замок. Госпиталь расформировали, я остался жить во флигеле. В доме менялись всякие конторы, а я исправно работал дворником, завхозом, водовозом, плотником. В 1947 году ездил на родину, повидался со всеми, рассказал, что буду жить в России. Заехал в Чехию, чтобы еще раз взглянуть на дом моей любимой. Походил вокруг пожарища, и увидел на скамеечке худенькую девушку, замотанную в какой-то рваный тулуп. Когда подошел ближе, я сразу узнал свою Анну, хоть она сильно изменилась. Ей удалось избежать того огня, на то время она ушла в магазин, и попала в облаву, немцы угнали ее в концлагерь. После освобождения концлагеря советскими войсками, она вернулась в родной город, но, никого родных не нашла, все погибли. Анна устроилась жить в соседнем полуразрушенном доме, разбирала разрушенные здания и, каждый день приходила к пепелищу, чтобы поговорить с душами родителей, которые сгорели. Вот так судьба улыбнулась нам, и мы снова были вместе. Я привез Анну сюда, в наш дом. Вместе мы здесь и прожили жизнь, и дом сохранили, и клены. Сад, жалко, погиб, госпиталь надо было топить, вот и рубили яблони, груши, сливы. А клены, я старался спасти.

— Они такие красивые, — восхитилась девочка, — как будто живые, все понимают. А как вы остались в доме, как перешли из флигеля?

— В семидесятых годах дом никому не стал нужен. Все организации переезжали во вновь построенные бетонные многоэтажные здания, и я оформил дом в собственность. Флигель разобрал и очистил всю площадь вокруг дома. В годы перестройки, чтобы выжить, решили с женой открыть здесь отель. Дом большой, комнат много, море близко. Понемногу проводили ремонт и благоустраивали номера. И так все хорошо получилось: мы дом спасли от разорения, а дом спас нас от бедности. Отдыхающим у нас всегда нравилось. Детей у нас не было, а приезжим мы всегда рады, вот так мы и жили.

— А где ваша Анна? — поинтересовалась девочка.

— Шесть лет назад моя Анна умерла, похоронили ее на местном кладбище, — мужчина посмотрел на Катю грустными глазами, — она очень любила этот дом и клены.

— А ваши родственники в Швейцарии? — снова спросила Катя, — они приезжают к вам?

— Почти семьдесят лет я не был в Швейцарии, — Фридрих Францевич глубоко вздохнул, — но, там еще помнят обо мне. Лет десять назад приезжал племянник барон фон Костелло Вальденбург, сын старшего брата, привез фрегат, что стоит в холле. Это макет самого быстроходного судна Вальденбургов, который погиб во время шторма в Атлантическом океане в 1776 году. Костелло пожил у нас с неделю, и сказал, что никогда не променял бы Швейцарию на Россию. А я вот живу здесь, в память о своей Анне сохраняю дом, клены, каждый день слушаю пение птиц в башенках, — Фридрих Францевич встал с дивана, подошел к углу чердака, — юная леди хочет посмотреть на моих певуний?

Девочка поднялась с дивана и подошла к администратору. Он повернул тайный ключик и, открылась дверка, посветив фонариком, девочка увидела маленькую птичку, совсем, как настоящую.

— Она как живая, — восхитилась Катя.

— А когда я завожу механизм, она открывает клювик и поет, при этом, еще вращается на месте, — администратор приветливо улыбнулся, — Катя, завтра приходите сюда к десяти часам утра и, все сами увидите.

Радости и восхищения девочки не было предела. Она узнала все. Она одна, из тысяч и тысяч отдыхающих отеля узнала такую удивительную тайну. Уходя с чердака, они вместе спускались по лестнице. На площадке своего этажа, Катя опять утвердительно повторила:

— Фридрих Францевич, я никому не скажу, что вы мне сегодня рассказали, — девочка смотрела на него, полными восхищения и благодарности, глазами.

Администратор приветливо улыбнулся девочке и склонился в почтительном поклоне.

— Вы мне очень нравитесь Катюша. Приезжайте в мой отель каждый год, я буду всегда вам рад. Я уже очень стар и одинок, поэтому звоните мне из дома почаще. Мне будет очень приятно слышать ваш голос, и говорить с вами.

Катя вернулась в комнату так же незаметно, как и ушла. Она села на кровать, прижалась подбородком к коленкам и думала: о старинном роде баронов, о госпитале, о птицах, и замках в далекой Швейцарии.

19

Двое в бунгало любили друг друга. Тучи уже рассеялись и на небе высыпали крупные звезды. Но, влюбленные их не замечали. У них была последняя ночь, последние часы и минуты, когда они были рядом, когда они видели глаза друг друга, когда они могли шептать слова любви и надежды.