Магия возмездия

что они знакомы целую вечность. Джон был историком и политологом,

но его самым большим увлечением оказалась древнееврейская кабала.

Эвелина впитывала его рассказы как губка. Чтобы не расставаться с

ним, она переехала в "Мовенпик", и ночи напролет они проводили

в беседах.

Джонни рассказывал ей о Сефироте.

- Кабалистическая метафизика рассматривает мир как

совокупность десяти Божественных эманаций, каждая из которых содержит

в себе одно из качеств этого мира, - объяснял он Эвелине.

Это четыре элемента: Божий дух, воздух, вода и огонь, и шесть пространственных направлений: вверх, вниз, вправо, влево, вперед, назад. Считается, что десять Сефирот - это Венец, Мудрость, Распознавание, Милость, Сила или Строгость, Великолепие, Победа или Вечность, Величие или Признание, Основание или Фундамент и Царство.

Эвелина слушала, затаив дыхание. Джон нарисовал сложный

чертеж Дерева Сефирот и стал объяснять отождествление всех символов

с Арканами Таро.

Глубокой ночью Джон и Эвелина сели на пол, взялись за

руки и приготовились к медитации на Дерево Сефирот, которая представляла собой восхождение из сферы материального мира в сферу Чистого Духа. Они одновременно увидели то, что заставило Эвелину отшатнуться и выдернуть руку.

- Нет-нет, это невозможно. - В ее глазах стояли

слезы.

- Нужно смириться, Эвелина. Это случится, но твоей

вины здесь нет. Изменить что-либо нельзя, мы уже встретились, колесо Судьбы набирает обороты...

ИЕРУСАЛИМ, 1997 ГОД

Однажды в Иерусалиме во время ужина со своим старым другом,

любовником и учителем Джоном Гершовичем Эвелина почувствовала тревогу. Несмотря на жаркую погоду, ее знобило, она задыхалась.

- Пожалуйста, Джонни, давай уйдем. Что-то случилось,

я знаю. - Эвелина ледяными пальцами впилась в руку Джона.

В отеле Эвелина зажгла свечи, бросила в пламя щепотку

черного кристаллического порошка, вдохнула сладковатый дым и прикрыла глаза в ожидании эффекта. Затем взяла в руки холодный тяжелый хрустальный шар. В блеске его граней можно было разглядеть разливающееся черное облако, постепенно превращающееся в образ седого пожилого человека.

- Рудольф... - выдохнула Эвелина и, сняв телефонную

трубку, немедленно набрала номер. - Пожалуйста, мисс, могу

ли я вылететь сегодня в Москву?

ШАРМ-ЭЛЬ-ШЕЙХ - АБУ-ДАБИ,

1998 ГОД

Спустя год Эвелина вернулась в Шарм-эль-Шейх, который любила за необыкновенно теплое и ласковое в любое время года море, красоту коралловых садов, спокойную атмосферу респектабельного курорта. Синайский полуостров, защищенный горами от ветра, а полицейскими - от исламских фундаменталистов, представлялся ей идеальным местом отдыха. В это время года в Москве стояла промозглая сырая погода с затяжными дождями и пронзительными ветрами. Эвелина знала и любила Ближний Восток, путешествовала по Израилю, Иордании и Египту, но в конце пути всегда возвращалась

на Синай.

Ноябрь в этом году оказался особенно дождливым и темным. Мокрый снег таял, образуя под ногами грязные лужи. Шарм-эль-Шейх встретил Эвелину теплым вечерним воздухом и темными силуэтами пальм на фоне заходящего солнца. В небольшом аэропорту Эвелину встречал ее старый друг Джон Гершович. Высокий загорелый Джон крепко обнял ее и прижался слегка колючей щекой. Она ощутила знакомый запах дорогой туалетной воды от Сен-Лорана и голландских сигар, которые он предпочитал.

- Боже мой, Эви, как же я рад, что ты приехала! - воскликнул Джон, всматриваясь в ее лицо и проводя ладонью по щеке. - Я уже отчаялся встретиться с тобой, ведь ты всегда занята.

- О, Джонни, ты, как всегда, все преувеличиваешь, - засмеялась она. Я слышала, что тебя пригласили работать в Америку. Надеюсь, ты не оставил занятий магией?

- Эви, моя новая работа требует времени, я получил американское гражданство, консультирую президента по вопросам политологии, связанным с Ближним Востоком. Я день и ночь в делах.

Эвелина саркастически посмотрела на него:

- Неужели у тебя не остается времени для твоей русской жены?

Джон несколько преувеличенно удивился, широко распахнул глаза, обнял Эвелину за плечи:

- О, Эви, неужели ты ревнуешь?

Эвелина засмеялась, затем взглянула на него, грустно произнесла:

- Джонни, Джонни, разве ты не знаешь, кто я? Разве не ты учил

меня? Разве есть в тебе что-то новое для меня?

Джон забронировал люкс в роскошном, хотя на вкус Эвелины несколько помпезном отеле "Мовенпик". Но Джон всегда был консервативен в выборе отелей, предпочитая первоклассные.

Эвелина вошла в украшенную живыми цветами ванную и с облегчением сбросила одежду: для нее всегда было мучительным носить одно и то же в течение всего дня. Плотные, упругие струи прохладного душа освежили ее.

Когда она вышла из ванной, одетая в белоснежный махровый халат с вышитой эмблемой отеля, отжимая полотенцем мокрые волосы, Джон сидел в кресле и смешивал коктейли. Он успел заказать ведерко со льдом в номер; перед ним стояла бутылка "Чивас Регала" и широкие стаканы. Он обернулся к Эвелине:

- Тебе покрепче?

- Пожалуй, мне надо расслабиться после дороги, - сказала Эвелина, устраиваясь с ногами в кресле. - Милый, сколько у нас времени?