Магия возможных действий

– Не очень. Я сама считаю толпу крайне тупой и бессмысленно-жестокой силой. Потому и склоняюсь к тому, что оптимальный государственный строй – конституционная и, возможно, парламентская монархия. Как-то так. И по поводу намечаемых тобой перспектив не хочу спорить потому, что это мне кажется бессмысленным занятием. По сути я согласна по всем пунктам, по букве – ни с одним, а для спора нужна хоть какая-то общая зацепка.

– Почему ты не согласна по всем пунктам?

– Потому что власть одних только альвов – это абсурд. Такой же абсурд, как власть одних только людей. Что нужно, чтоб меньшинство держало в повиновении большинство? Нечто чрезвычайно серьезное. Такое, что никак не может мне понравиться. Да никому не может понравиться. Я уж не говорю, что в этой ситуации альвов (которых банально меньше) хватит только на осуществление полицейских функций. Если хватит. А все остальное?

– Дело не в диктате альвов, о чем ты говоришь?!!

– И потом… Прости, я закончу. Скажи, как по твоему мнению меньшинство будет выяснять отношения в своей среде? Ведь кроме альвов есть еще драконы, сирены, единороги, кракены, фениксы, сфинксы, ликантропы… – Она усмехнулась в лицо собеседнику. – Змей-сирена… По крайней мере, один.

– Хальд, давай, я попробую блокировать ее.

– Интересная идея. Блокировать эфирное тело? – уточнила Кайндел.

– Подожди, Ринн…

– Я, собственно, хотела дополнить лишь, что в предлагаемой тобой ситуации талантливые маги из людей не будут иметь шансов.

– Насчет талантов из среды людей я уже говорил тебе…

– Ты, положим, не прав. Потому что это только твое предположение, и очень спорное. А ты на него опираешься, как на установленный факт.

– Это неизвестно, доказательств обратного ты мне представить не можешь. К тому же талант всегда сам пробьет себе дорогу.

– Ага, как слуга или вассал кого-то из альвов, да?

– Во-первых, ты мыслишь категориями плохоньких романчиков. Если доминирование, так обязательно диктат. Но даже если принять эту версию – чем тебе, собственно, не нравится подобный вариант? Или ты считаешь, что быть вассалом государства, к примеру, намного лучше? Если тебе оплачивают обучение, то и будущее диктуют до определенной степени.

– Ты не понимаешь, во что выльется предлагаемый тобой план.

– План, предлагаемый твоим Одином, тоже может вылиться в нечто крайне некрасивое, да еще и неоднократно апробированное. Не стоит, наверное, решать за будущее, каким оно будет. Иначе надо тогда просто сложить руки и ничего не делать, ведь любой, самый блистательный, продуманный и гуманистический план может обернуться жуткой диктатурой и геноцидом.

– Тоже верно. Но все в наших руках. Как думаешь, в обществе обязательно должен кто-то доминировать? Или возможно поддерживать относительное равенство в рамках закона?

– Аэда, мне удивительно, что ты при всех твоих способностях дала так качественно запудрить себе мозги…

Голос его стал глуше, потом и вовсе пропал. Перед глазами помутилось, а через миг Кайндел с трудом перехватила воздух – грудь стянуло плотно, будто железным обручем. Над ней склонилось встревоженное лицо Иедавана, чуть дальше она заметила Рейра в плаще, накинутом поверх рубашки. Девушка с трудом приподнялась – названый брат поддерживал ее за плечи. У стола хлопотали двое в темно-красных одеяниях с черными каймами – так здесь одевались врачи, это она уже знала. Один из них, оставив свою возню, подбежал к очнувшейся чародейке, внимательно заглянул ей в глаза.

– Ты меня слышишь? – спросил он.

– И слышу, и вижу.

– Очень хорошо… Таисавар, отставь то, что получилось, сделай тонизирующую смесь. Что с тобой?

– Странное какое-то видение… – Она уселась ровнее, помассировала виски. Против обычного голова была тяжелой, глаза будто жидким огнем обвело. Губы сохли. – Обычно все по-другому… Слушайте, дайте чего-нибудь попить… Кисленького…

– Потерпи, сейчас будет готово. Что ты пила? «Снег»?

– Именно его.

– Слишком большая доза?

– Как всегда, на кончике ножа.

– Помнишь, что ее нельзя принимать чаще, чем раз в четыре месяца?

– Разумеется, не впервые же! – Раздраженно отмахнулась. У нее не было ни малейшего желания что-то объяснять – надо было обдумать случившееся, да и отдохнуть, наверное, следовало. Головная боль не способствовала корректности и радушию.

– Таисавар, приготовь еще очищающее питье. А тоник – на потом.

– Он настаивается, – флегматично отозвался подмастерье. Девушка между делом отметила необычный акцент. Чувствовалось, что для него ромаленское наречие – чужой язык, хоть и старательно выученный.

– Надеюсь, здесь нет ни магии, ни сильнодействующих веществ? – с подозрением спросила Кайндел, принимая от врача высокий стеклянный бокал с металлической оковкой и костяной «бородкой», задерживающей не отцеженные из настоя травки.

Тот сделал оскорбленное лицо.

– Госпожа, я профессионал, отлично знаком со «снегом» и другими веществами, я знаю, как надо действовать.