Магия возможных действий

– Ну, честно-то говоря, союз никуда не денется, – проговорила Кайндел. Проговорила тихо, но все замолчали и повернули к ней головы, внимательно слушая. Ей даже стало не по себе, и для уверенности она пошевелила пальцами, словно бы пытаясь получше объяснить свою мысль. – Сейчас война, и я, получается, погибну в ходе войны. Это даже выгодно для ОСН, если уж начистоту. Иедаван будет обязан мстить. И соответственно, выступит на вашей стороне.

– Сурово…

– Тем не менее. Один, я хочу сказать… Ну, в общем, ты понял.

– Да, я понял, – глава Организации почесывал плохо выбритый подбородок. – Да… Викочка, можно подумать, ты рвешься умереть.

– Кайндел. Я Кайндел.

– Да, извини. Объясни, ты-то почему рвешься умереть?

– Я не рвусь умереть. Я не хочу, чтоб эта война затягивалась бесконечно. Я хочу, чтоб она как можно скорее закончилась, причем желательно победой вашей Организации. Знаете, почему?

Один приподнял бровь.

– Возможно, я догадываюсь. Однако услышать еще раз не откажусь.

– Потому что вы ни разу не назвали наших оппонентов врагами. «Противники» – так вы их характеризуете. Потому что, в самом деле, как могут быть врагами те, кто смотрит на вопросы будущего мироустройства практически так же, как и вы, только с другой стороны? – Она смотрела в его удивленные глаза и улыбалась. Ей было приятно это удивление.

– Ты слишком много значения придаешь отдельным словам. Может, это как раз ни о чем не говорит…

– Я профессионал, Один. Не каждая мелочь на вес золота, но в целом детали об истинном положении дел говорят больше, чем что бы то ни было. Я вижу, что ты законник. Более того – законник справедливый.

Мужчина улыбнулся ей в ответ. Тоже – светло и свободно.

– Настроения главы государства или там главы генерального штаба мало что могут гарантировать. Ведь дело делают другие люди. Многие из них называют людей гроссмейстера врагами.

– Идеал недостижим. Тебе я верю больше, чем Ночи. И даже больше, чем Ан Альфарду, потому что он тоже раб своих стереотипов. – Она говорила так, словно в комнате кроме нее и собеседника больше никого и не было. – Ты ведь умеешь подбирать себе людей. И подбираешь тех, кто на тебя похож. Они в свою очередь руководствуются принципами, похожими на твои. Если говорить о теории вероятностей, то у ОСН больше шансов создать тот мир, который ближе всего к моему собственному идеалу.

– А кто на втором месте? Ну, по приоритетам… Кто?

– Круг, – она, как бы извиняясь, развела руками.

Один кивнул. Он, казалось, был вполне удовлетворен ответом.

– Однако ж даже в таком случае не стоит тебе торопиться на тот свет. Отправляйся к своим соотечественникам-альвам, обсуди этот вопрос с ними…

– Я уверена, что они ничем не смогут мне помочь.

– А я не уверен. Пообщайся с чародеями Иедавана. Извини, родная, но ты уже сумела перехватить из-под чужого влияния весьма сильный артефакт. Попробуй сделать то же самое с источником.

– Источник и артефакт – разные вещи!

– Я понимаю. Но принцип один и тот же.

– Нет. Нет! Если б я надеялась найти такой способ, неужели б не попробовала?!

– Уверен, попробовала бы. Или предложила бы попробовать, – покладисто согласился Один. – Но Глен меня убедил. Время терпит, так я считаю. Многие из офицеров против, ты видишь сама. Они всеми силами будут тебе помогать. Поверь, мы обеспечим тебе все условия. И, если не останется другого выбора, – он развел руками, – с благодарностью прибегнем к твоей помощи. Хотя и с тяжелым сердцем. Я к тебе привык, Вика… то есть Кайндел, извини.

Девушка кивнула и взяла миску с остатками салата. Она чувствовала себя польщенной.

В машине ей протянули портативный DVD-плейер, который оказался вовсе даже не проигрывателем, а недавно созданным артефактом для связи между мирами. Вместо DVD с фильмом в него вкладывался металлический диск из сплава золота с серебром, усаженный мелкими драгоценными камнями. Когда все это начинало крутиться, блеск крохотных камушков быстро сливался и переставал восприниматься. А еще через пару мгновений на экране вместо героя фильма появилось лицо оруженосца Иедавана.

– С лордом хочет поговорить его сестра, – властно произнесла Кайндел на иавернском.

Оруженосец с трудом моргнул (глубокий шрам, пересекавший уголок глаза, мешал ему свободно моргать) и коротко дернул головой.

– Я передам господину.

И пропал из поля видимости.

– Звучный язык, – отметил Шреддер, который сидел рядом с ней.

В первый момент, когда куратор увидел девушку, он обнял ее, прижал к себе и долго-долго не отпускал. Она чувствовала его хрипловатое дыхание, терпела какой-то твердый угол, впившийся ей в ребро сквозь карман его разгрузочного жилета, но не пыталась освободиться, зная точно, что это объятие для Эйва очень важно. Чувствовалось, что он так и держал бы ее, но все-таки заставил себя отпустить, и только еще несколько мгновений его ладони оставались на ее плечах.

– Тебе, кажется, нужно поменьше курить, – сказала она, надеясь отвлечь его от неприятных мыслей.

– Да, наверное, – изменившимся, каким-то не своим голосом проговорил куратор и отвел глаза. – Ты устала, наверное? Залезай в машину…