Магия взгляда. Часть 1: Руни

Они были очень дружны, эти девочки, даже Мерона не знала их тайн. Ей оставалось лишь удивляться, куда вдруг пропал свежий хлеб, испеченный с вечера, и откуда у Руни вдруг взялся талисман с белым камнем, который потом посинел, превратившись в “третий глаз”.

Свельд могла это знать, но молчала, не собираясь выдавать сестру, а Мерона и не старалась выяснить. Когда Руни исчезала на несколько дней, Свельд не волновалась и это помогало Мероне не беспокоиться. Ей временами казалось, что между сестрами существует какая-то странная связь, недоступная ей.

— Что случится с лесянкой в лесу, если даже жестокие Духи к ней благосклонны? — твердила Мерона, пытаясь утешить себя, когда Руни вдруг исчезала.

И только однажды старая женщина по-настоящему сорвалась.

Это вышло случайно, без злого умысла с чьей-либо стороны. Как-то Руни во время прогулки вышла к Топи. (Ей было нетрудно понять, где она оказалась, Мерона предупреждала о страшном месте.) Крылатый мышонок, покрытый фиолетовым пухом, с плоской мордочкой и небольшими круглыми ушками полз прямо по толстому стеблю старого мшанна, как будто оживший валик. Большие присоски, заменявшие лапки, отлично держали его на стебле.

Вытянув руку, Руни хотела снять его, чтобы как следует рассмотреть. Ей уже попадались летучие мыши, но этот зверек был совсем непохож на них.

— Хорошо бы показать его Свельд! — вдруг подумала девочка.

Но мышонок отпрянул, зашипел и оскалил бледно-розовые клыки. В первый раз Руни столкнулась с подобной реакцией, но она не испугала ее. Взяв смешного мышонка, Руни поспешила вернуться домой.

Мероны не было дома, а Свельд убирала посуду, когда Руни с порога протянула сестренке находку, сказав:

— Посмотри!

— Какой маленький! — восхищенно воскликнула Свельд, принимая зверька из рук Руни, но тут же закричала от боли.

Мышонок, оскалив клыки, очень сильно ее укусил. Кровь закапала на пол.

— Вот гадкий! Пошел вон! В окно! — закричала на «мышь» Руни.

Зверек не заставил просить себя дважды и тут же, расправив мохнатые крылья, убрался из дома. Полоска из чистой ткани остановила кровотечение, но очень скоро Свельд начала дрожать.

— Что с тобой?

— Я не знаю, мне холодно! Очень холодно!

Был разгар лета, солнце пекло, но дрожь Свельд становилась все сильнее. Рука посинела, как будто была обморожена, постепенно озноб сменил сильный жар, перешедший в бред.

Руни не знала, что делать и была рада возвращенью Мероны. Услышав о произошедшем, женщина потеряла контроль над собой, потому что “крылатый мышонок” был ядовит. Мало кто из людей был способен выдержать этот укус.

— Ты понимаешь, что ты наделала? — закричала Мерона, не в силах сдержаться.

Рыдая от страха и горя, Руни твердила только одно:

— Я не хотела! Я вправду не знала, кто этот мышонок!

— Но ты это сделала! Сделала! Ты убила ее! — повторяла Мерона, не слыша ее оправданий.

В эту минуту она ненавидела Руни, лесянку, виновную в смерти ее дочери Свельд.

— Будь ты проклята, ведьма! Оборотень!

Позже, когда стало ясно, что Свельд поборола действие яда, Мерона жалела об этих словах. Руни не затаила обиды, но в душу приемной матери Рысей опять проник страх. Если раньше, размышляя о будущем девочек, она боялась за Свельд, не способную жить среди леса, считая, что Руни сама за себя постоит, то теперь она вдруг поняла: синеглазка более беззащитна.

Мерона была слишком честной, чтобы хитрить с собой. Она знала, что, принеси в дом “мышонка” Свельд, и укуси он тогда Руни, она ни в чем бы не стала обвинять девочку.

— Потому что Свельд самый обычный ребенок, а Руни… Она не такая, как мы! Если я, знавшая Руни с рождения, смела так обойтись с ней, то что же тогда говорить о других? Если Руни придется жить между людей… — размышляла Мерона, и эти мысли пугали.

Она понимала, что синеглазый Рысенок в глазах посторонних станет обычною нежитью. Не обладая ни кротостью Свельд, ни ее тягой к людям, вне леса Руни была обречена.

Когда девочкам было пятнадцать лет, старая женщина простудилась. Желая хоть как-то помочь ей, Свельд обратилась к знахарке из ближней деревни. В последние годы, меняя орехи и ягоды на зерно и домотканые ткани, Мерона брала Свельд с собой.

— Наш маленький Белый Рысенок! — любовно называли крестьяне девочку.

Знахарка сразу согласилась помочь. Она прописала больной кое-какие отвары из трав и хотела уйти, когда женщина попросила:

— Я знаю, ты умеешь гадать. Расскажи мне, что ждет моих девочек!

Та пожала плечами:

— Судьба Белых Рысей известна каждому: выберут господина, поселятся в каменном замке. Не участь — мечта!

Все же знахарка согласилась взглянуть на ладони девочек. Глядя на руку Свельд, она закивала:

— Все точно: и замок, и господин. Любить его будет до полного самозабвения, для него отречется ото всех остальных, даже… Ладно, об этом ей знать ни к чему! Будут дети, две девочки.

— Вновь близнецы! — улыбнулась Мерона, поскольку все знали, что Белые Рыси рожают только однажды.

Покраснев, Свельд смущенно взглянула на гадалку:

— А он, он тоже…