Магия взгляда. Часть 2: Ливтрасир

Неизвестно, заметил ли Эрл Свельд и что он подумал о ней, только Руни все видела, но не пошла за сестрой, продолжая беседу с мужчинами. И лишь когда весь запас общих фраз был исчерпан, она поднялась.

— Вам, наверное, нужно о многом друг другу сказать, — с непонятной улыбкой сказала она, глядя Эрлу в глаза. — Я уйду.

— Я не смею удерживать вас. У хозяйки достаточно дел, — с церемонным поклоном и странной усмешкой ответил ей Эрл.

Руни вышла, и братья остались вдвоем. Почему-то им стало неловко. Никто не решался начать разговор.

— А где Свельд? — наконец спросил Эрл, чтобы как-то нарушить молчание.

— Здесь, — ответил Орм, вдруг ощутив, что не хочет о ней говорить с Эрлом. — Здесь, у нас в замке.

— Она не решилась расстаться с сестрой?

— А тебе что за дело?

Эрл с легкой насмешкой взглянул на него:

— Просто так.

Очень скоро он тоже ушел. Оказавшись один, Орм почувствовал, что он растерян. Он был рад и как-то встревожен. Надежда манила, пугала, влекла и терзала…

Орм все представлял по-другому, не так, как решила Судьба.

Возвратившись к себе, Руни просто не знала, что думать. Нежданная встреча сразила ее. Память прочно хранила образ юноши, чутко ловившего каждый оттенок ее чувств и страхов, готового тут же понять и помочь, но посол Ливтрасира лишь внешне напомнил его.

Руни даже не знала, что больше ее потрясло: что Эрл жив, или сходство с его старшим братом. Ей вдруг показалось, что Эрл нарочно воссоздал в себе то, что раньше она ненавидела в Орме, и это убило ее. И стена… Стена мощной защиты… Он тут же воздвиг ее, чтобы не дать ей коснуться его тайных мыслей и чувств. Одолеть барьер не было сил…

Руни сумела начать разговор. Ей хотелось, чтоб Эрл, утомившись от глупой пустой болтовни, откровенно сказал, что с ним стало. Но он равнодушно внимал, подавая ответы как будто в заигранной пьесе бродячих актеров, что как-то зашли в замок Орма, и Руни вдруг ощутила глухой гнев. Она слишком долго считала его тем, кто мог бы вернуть ей погибшее счастье.

— Я любила его! Я поверила, что мое чувство взаимно, а он… Он ведь даже не дал мне узнать, что он жив! Я могла бы понять… Поняла бы, что он побоялся обречь меня на нищету… Тот, кто вырос в богатстве, излишне дорожит внешним блеском… И все же… Посол Ливтрасира! Да, в Агеноре он не из последних… И Эрл там давно! — размышляла она.

Вспоминая годы, прошедшие в замке, метания, поиск какого-то смысла в своей новой жизни, которых могло бы не быть, знай она, что Эрл жив, Руни вдруг поняла, что не сможет простить ему этого. Если он смог начать в Агеноре новую жизнь, не подумав о боли, которую ей причинит его “смерть”, то он вряд ли любил ее…

— Я пришел за тобой.

Он сказал это просто, почти без эмоций. Сначала, случайно столкнувшись с ним в коридоре, лесянка хотела пройти мимо, чтобы не мучить себя, не испытывать лишнюю боль от разбитых надежд. Эрл, которого Руни любила, погиб, а посол Ливтрасира был ей незнаком!

Руни мучилась целую ночь, не желая смириться с кощунственной мыслью. Под утро она успокоилась. День начался как обычно. Лесянка считала, что сможет сдержать свою горечь, однако случайная встреча разрушила хрупкий покой.

— Я пришел за тобой, — повторил он, как будто считая, что Руни его не расслышала.

“Я ведь ждала этих слов! Ждала с первой минуты, как только узнала его, а теперь… Я не верю ему! — вдруг со страхом подумала Руни. — Не верю!”

Слова прозвучали фальшиво, поскольку Эрл это сказал ей на самом обычном, простом языке! Между ними стояла стена. Понимая, что Руни способна понять и почувствовать больше других, он закрылся так сильно, что было нельзя уловить ничего.

— Ливтрасиру нужна Рысь, способная сжечь все вокруг? — равнодушно спросила она, постаравшись не выдать свою горечь.

— Нет, ты нужна мне.

— Тебе? Для чего?

Эрл со странной насмешкой взглянул на нее:

— Ты забыла? Когда-то мы оба хотели быть вместе наперекор всему свету… Теперь жизнь дает этот шанс! В Агеноре мы сможем начать все сначала.

Слова покоробили Руни. В них не было той теплоты, по которой так стосковалась душа, в них была непонятная… Горечь? Обида? А может быть, злость? Эрл был слишком закрыт, чтобы Руни смогла уловить всю палитру эмоций, однако ей было нетрудно почувствовать суть этой фразы.

— Зачем?

— В Агеноре я не из последних, — сказал он, почти что дословно повторив то, что ночью думала Руни. — Мое слово там значит больше, чем воля Орма в Гальдоре. Ты ведь искала Вождя?

— Ты не Вождь! Ты лишь тот, кто приближен к нему, пусть и больше других! — очень резко ответила Руни.

Ее задевало в нем все: и тон Эрла, и слишком роскошный наряд, и надменность, с которой он нагло бравировал тем, что имел. Почему-то ей снова, как в первый раз, вспомнился Орм. Нет, не тот человек, что жил рядом в последнее время, а тот Победитель, который считал, что весь мир — для него.

— Я не Вождь, — подтвердил Эрл, ничуть не смутившись. — Я тот, кто я есть.

— Верный друг Ливтрасира, который гордится его непомерным могуществом?